Homo Insignis - страница 7

Десятки тысяч боёв сделали из маленького гоблина матёрого рубаку. Поначалу он лишь проигрывал. Умирал часто: быстро или медленно, в муках или без, он испытывал разные чувства, но никогда не поддавался панике и не опускал рук. И если вы думаете, что возможность воскреснуть притупляет инстинкт самосохранения, то глубоко ошибаетесь. Ничто не вызывает такого желания жить как второй шанс. В этот раз я всё исправлю, всё смогу и ни за что не проиграю! Но старый противник уже ушёл, а новый ещё злее, мощнее и сильнее предыдущего. И вот ты снова переломанный весь в крови и грязи пытаешься подняться даже не из последних сил, а в долг – за счёт будущего перерождения. Но тьма накрывает тебя и начинается самое страшное. После смерти нет ни боли, ни стыда, ни тоски, ни одиночества, ни жалкого бессмысленного существования. В ожидание новой жизни есть лишь бесконечное сожаление о том, что не всё сделал для спасения, ведь ты мог, мог! Был шанс, один на миллион, но ты им не воспользовался, потому что ты слаб… И раз за разом ты видишь свою смерть, снова и снова. Видишь все свои ошибки. Все изъяны. Все упущенные возможности…И эти навязчивые видения, они буквально на физическом уровне причиняют боль там, где нет физического тела – вот, чего боялся Карх, а не смерти. Уже скоро стало понятно, что чем ожесточённее он сражался, чем тяжелее давалась победа врагу, – тем дольше он мог сопротивляться этим кошмарам. Нет, они не проходили, но больше не причиняли невыносимых мучений. Поэтому неважно что ты умрёшь (все умрут, а кто-то и не раз), важно как! Бояться бессмысленно, нужно делать всё и чуточку больше, чтобы выжить и победить. Постигнув, или выдумав себе, эту простую истину Карх всегда превозмогал себя и те обстоятельства что сложились: кидался в глаза землёй, царапался и кусался, убегал и прятался чтобы напасть из засады, притворялся мёртвым, обманывал и умолял о пощаде чтобы напасть со спины, – использовал любое оружие и любые приёмы. Сражался не на жизнь, а за смерть.

Тяжело дыша гоблин отступал и время от времени смотрел себе за спину. Больше такой ошибки он не совершит. Пару раз выскакивало сообщение об полученном уроне единичка или две – видимо сказывалась кровопотеря. Восстановив немного выносливости, он перехватил своё оружие за самый конец, медленно завёл за спину и во время очередного выпада отродья контратаковал как дубинкой, сверху вниз. «Нанесён критический урон 9». Не попав по вёрткой маленькой голове, тем не менее он ошеломил тварь. Удар был такой силы что палка с двумя единицами прочности переломилась, а выносливость снова просела до нуля.

Не теряя времени Карх схватился опять за то копьё, что торчало из монстра на протяжении всего боя и просто завалился на него. «Нанесён критический урон 16.». Раздалось шипение переходящее в вой. «Получен критический урон 17». Снова нога, в тоже самое место.

– Сколько я буду хромать после этого, и будет ли вообще какое-нибудь после?

Развернувшись он не стал доставать оружие, а просто впился пальцами в змеиную морду давя из всех оставшихся сил. Маленькие жёлтые глазки попытались моргнуть последний раз и лопнули. «Нанесён критический урон 12.» Пасть тут же разжалась и заверещала, переходя чуть ли не в ультразвук. Уши заложило, как при глубоком погружении, но он давил и давил. Голова дёргалась, пытаясь вырваться, лапы сучили по грязи в тщетных попытках встать или оттолкнуть обидчика. Насаженная на кол как букашка и ослеплённая тварь билась в предсмертной агонии. Сообщения об уроне прошли ещё два раза, палка сломалось прямо внутри тела, и монстр затих.