Глава 3. Из плена бежавшего
Оглушительный треск пронёсся по темнице. Я стараюсь сохранять невозмутимость, погружаясь в глубокие мысли о своей судьбе. Пока он не раздаётся вновь. Да сколько можно? Сломай уже об неё ноги и прекрати шуметь! Но тёмный эльф из камеры напротив опять со всей дури пинает решётку. На этот раз ему удаётся вывести из себя не только меня. Дверь с грохотом открывается, на пороге появляется стражник. Он что-то кричит на эльфийском и закрывает дверь. И снова чёртов скрежет. Эльф до сих пор пинает решётку!
– Хватит тратить силы! Это бесполезно! – кричу я, не в силах стерпеть этот режущий слух шум. – Я тоже пытался её выбить.
– О, так ты живой! – эльф издаёт негромкий смех. – Я только сейчас начинаю её выбивать.
– А что ты делал до этого?!
Да он издевается надо мной!
– Разве это не очевидно? – говорит эльф, в очередной раз ударив ногой по железным прутьям. – Я пытался определить, где у решетки слабое место.
– И зачем тебе это?
– Стены в этой части темницы довольно шаткие, так что, если приложить достаточно усилий и ударить куда надо, решетка развалится на мелкие прутья, – ещё один удар. Решетка хоть и гулко скрипит, но всё еще остаётся целой. Тяжело вздохнув, эльф шепчет себе под нос: – Крепкая, зараза. Слушай, – кричит он мне. – Может, у тебя получится её выбить?
– Сомневаюсь, – резко отвечаю.
– Почему? – спрашивает он.
Да чтоб тебя… Я выхожу на свет, чтобы показать свой рост и телосложение, а сам разглядываю эльфа, раз уж появилась такая возможность. Левая половина его лица обезображена шрамами от ожогов, а на правой проглядываются небольшие морщины. Он должен быть очень старый эльф, однако молодой, практически юношеский голос совершенно не подходит такой внешности. Одет он в черную тканую одежду с вшитыми деталями из крепкой кожи вроде налокотников и наколенников. Длинные белые волосы лежат на его плечах, а глаза со светло-серой сверкающей в свете свечи радужкой изумленно осматривают меня с головы до пят. Его тёмно-серая кожа в тени кажется практически черной. Неудивительно, что этих эльфов прозвали темными.
– А как так получилось? – произносит он с львиной долей удивления.
– Я таким родился, – гневно отвечаю я.
Он определённо издевается.
– Серьезно? – ошарашенно спрашивает эльф. – Я не видел ни одного тролля, который родился с каменной рукой!
– А, ты об этом? – переспрашиваю его, приподняв правую руку.
– Конечно, я об этом! Как сильно ты можешь ею ударить?
– Достаточно, чтобы размозжить голову огромного волка, – я мрачно подмечаю.
– Прекрасно! Попробуй ударить вот сюда, – эльф показывает на своей решетке одно из слабых мест, которое он нашел. Нехотя, я бью туда, куда он показывал, но решетка не поддаётся. Эльф задумчиво чешет затылок, вновь окинув взглядом мою решетку.
– Попробуй здесь, – говорит он, указав на другое место.
Размахнувшись как следует, я опускаю на решетку каменную руку. На этот раз та лишь нервно погудела какое-то время, но все еще держалась на месте.
– Я же говорил! – бурчу я. – Без толку…
– Какой «без толку»? Глянь сам, она же отошла! – негромко кричит эльф, указав мне на вылетевший прут. И как я его не заметил? – Продолжай бить! Может она и развалится.
С новым ударом часть решетки с громким шумом выскакивает из стены. Пыль плотным облаком взмывает в воздух. Дыра совсем небольшая, но для меня – как раз! Я начинаю вылезать через неё, а она – протяжно и громко скрежетать. Конечно! Созови сюда стражу со всего чёртового замка! Кажется, я уже вижу их мерзкие эльфийские рожи в дверном проёме. А не, это действительно они, стоят и изумлённо буравят меня золотыми глазами. Будь ты проклята, поганая решётка!
