Топот огромных лап звучит совсем недалеко от меня. Я прижимаюсь к камню, моля Духов о том, чтобы дракон меня не заметил. Топот становится тише. Ещё тише. И вот, он исчез совсем. Облегчённо вздохнув, выползаю из-за камня и иду к ближайшему туннелю, направившись вглубь горы.
Ощущаю себя жалкой, беспомощной полёвкой, знающей, что за ней по пятам следует чёрный огнедышащий котяра и знающей, что если он найдет её первым, то не оставит и откусанного хвостика. А ведь дракон может быть за любым поворотом, ждать меня. Если он нападёт из засады – мне конец. Надо ещё раз прислушаться к звукам горы.
Тишина. Гробовая. Вроде, безопасно. Но лучше лишний раз в этом убедиться. Припадаю ухом к земле и…
Ничего. Только жуки шуршат под камнями.
Хотя стой! Что это? Похоже на журчание воды. Вот только оно не похоже на то, что я слышал ранее. Нет, оно звучит так, словно внутри горы бьёт не слабенький родник, а… течёт подземная река!
Вот он, мой шанс! Если я доберусь до неё, то рано или поздно выйду наружу. Конечно, она может быть как за ближайшим поворотом, так и на другом конце горы, но хоть какой-то шанс на спасение в сто крат лучше его отсутствия. Буду идти туда, где шум звучит чётче.
Как же его трудно порой различить. Одно утешение – чем глубже я забираюсь, тем четче слышу реку. Благо, слух троллей острее, чем у людей. Неудивительно, что никто из них не смог отсюда выбраться.
В конце концов, я забегаю в низенькую пещерку, где этот шум звучит совсем четко. Он исходит из узковатой щели в стене. Тут раздался еще один звук: какой-то приглушенный рокот. Два огненных шара загорелись во тьме.
– А ты хитер! – говорит дракон. – Но, к твоему сожалению, Он – гораздо хитрее! – яркое пламя вырывается из его пасти, и направляется прямо на меня. К счастью, здесь полно сталагмитов и валунов, за которыми можно укрыться, так что я кидаюсь к ближайшему. Спину пронзает жгучая боль. Пламя коснулось её, оставив серьезный ожог.
– Похоже, ты нашел один из выходов отсюда. Поздравляю, – говорит он, произнося каждое слово так, словно оно доставляло ему небывалое наслаждение. Видимо, ему очень нравится эта игра в кошки-мышки. – Вот только, как ты туда попадешь, если Он сторожит его?
Действительно, как? Хм… А что, если… Нет, это – безумие. Хотя терять мне уже нечего, я и так умру, если не решусь.
– Значит, ты – величайший воин, единственный в своем роде? – спрашиваю я, всё ещё шипя от жгучей боли.
– Да, никого лучше Мортифера нет на этом свете, – отвечает дракон, прислушиваясь к моим словам.
– Тогда не понимаю, почему ты говоришь о себе так отстраненно? Почему в третьем лице? – говорю я, перебежав к следующему камню.
– Может быть, потому что Мортифер слишком ужасен, чтобы обращаться к себе «я»?! – раздражённо ревёт он.
– Уверен, причина заключается в другом, дракон: ты жалок. И хуже всего то, что ты сам это знаешь, – от этих слов дыхание дракона участилось, в его груди разгорелся тусклый огненным светом, а из ноздрей повалил черный дым. – Я слышал, например, что у драконов есть несметные богатства, награбленные ими в войнах.
– У Него есть сокровища! – шипит дракон. Теперь он оборачивается чаще. Пытается определить, откуда идет мой голос. Не сможет, я постоянно перебегаю между валунами, раскиданными по всему залу.
– Ты о тех обгоревших костях? О, Духи, насколько же низко нужно было пасть, чтобы ценить подобный мусор? Нет, дракон, ты прекрасно все осознаешь. Ты обленился, отрастил брюхо и стал лишь тенью былого величия!
