— Сейчас такой момент замечательный, — продолжил Назар. — В смысле, то, что с ней произошло, конечно, ужасно, но зато я так нежно могу её сейчас успокоить…
Мои руки невольно сжались в кулаки.
Но не буду же я бить собственного брата? И ради кого и чего?
Бэмби мне никто!
Но ведь из-за “никого” так не злятся?
— Сегодня я буду ей звонить и наговорю каких-нибудь глупых нежностей, и Агния успокоится. Так что раз тебе она не нужна, то не мешай мне.
Мы снова пересеклись взглядами. Назар словно чувствовал мою бурю внутри. Но он не готов мне уступить.
— Я её первым приметил, — добил он меня. — Если ты мне брат, ты не будешь вмешиваться.
Я промолчал и отвернулся к окну.
После этой фразы я вообще осел ниже плинтуса…
Бэмби. Что ты с нами натворила, мелочь красивая?
Никогда в жизни мы не ссорились с братом из-за девчонок!
Но Агния нас могла теперь сделать врагами…
Она нравится нам обоим, очевидно стало для меня.
Но что мне теперь делать с этим пониманием? Как выгнать девчонку из сердца и души?
А если она согласится встречаться с Назаром, как я буду на это смотреть?
Ответов на эту вереницу вопросов у меня не нашлось…
Я понимал лишь то, что жизнь всех троих в этом случайном треугольнике, где остриём стала мелкая красивая девчонка с кучей проблем, никогда уже больше не будет прежней.
***
Уже дома, когда наступила ночь и никто мне не помешал бы, я уселся на диване с ногами в своей комнате, чтобы прочесть то, что Бэмби писала обо мне.
Мне отчаянно хотелось знать, как она относится ко мне.
Что я буду делать с этими знаниями, понятия не имел, но мне хотелось понимать, есть ли у меня шанс… На что?
Тоже не знаю, но желаю быть в курсе ее отношения ко мне.
Я раскрыл тетрадь Агнии и стал читать.
По мере прочитанного глаза мои становились всё шире.
Я узнал намного больше, чем рассчитывал.
У девчонки была трудная судьба…
Пока читал эти строчки, выведенные её рукой, у самого всё внутри сжималось от жалости и сострадания.
Значит, отец ее погиб, а мама на этой почве просто спилась и была лишена прав. Агния загремела в детский дом, откуда ее забрал позже дед, который смог получить над ней опеку. Это там её, видимо, били, и об этом она не стала говорить со мной — это слишком личное. Я бы на её месте тоже бы не стал.
Мать теперь неизвестно где — об этом она даже в дневнике не стала писать. Но явно не с ней и не в порядке, иначе бы Агния не жила с дедушкой.
Какая печальная участь…
А в лицей она, как оказалось, попала по знакомству и вынуждена отрабатывать своё обучение отличными отметками. Что же за юность у нее такая? Как собака на цепи всем всё должна.
Однако дальнейшие строчки о Назаре и обо мне выветрили из меня всё сочувствие, оставив место злобе, горькой обиде и…ревности.
Она так и жалила меня, так и била наотмашь, пока я читал, какой же прекрасный мой брат, и какое дерьмо я…
Стало обидно за себя — сколько раз я её выручал, а она пишет, что я противный сноб, которого она терпеть не может.
Я захлопнул её дневник и бросил на край дивана, глядя на него так, словно именно он причинил мне только что боль.
Нравится Назар тебе, да, Бэмби?
Значит, ты его не получишь.
Я сделаю всё, чтобы развести вас.
Вместе вы никогда не будете.
Моя игра по правилам без правил начинается!
***
АГНИЯ.
— Узнаешь эту тетрадь? — услышала я за спиной, когда доставала вещи из школьного шкафчика.
Обернулась и встретилась глазами с Даниилом. Он держал в руках мою зелёную тетрадь!
