– Спокойно, дружище, – ухмыльнулся Бриан, – кажется, я знаю, что может помочь нашему дорогому учителю. Но, как понимаешь, хотел бы обсудить это в более приватной обстановке…
– Я попрошу сменить меня и приду к тебе в лабораторию.
– Буду ждать, – спокойно ответил Бриан. – Я осмотрю его.
Гелен был похож на восковую куклу. Только легкое движение одеяла и подрагивание опущенных век давали понять, что архмастер еще жив. Бриан прикоснулся к холодному запястью, сердце билось слишком медленно. Видимых повреждений не было, но, вне всяких сомнений, старый маг умирал. Бриан отдал ему толику своей силы и, стиснув зубы, наблюдал, как она растворяется, превращаясь в ничто. Этого он не планировал. И, похоже, оказался не готов. Вливая в истощенный организм большую часть своего резерва, Бриан наклонился и прошептал:
– Я не хотел, чтобы так получилось, учитель.
И встретился с полным сочувствия и понимания взглядом. Гелен попытался что-то сказать, но сил хватило только на сдавленный хрип. Подлетевший к кровати Ринвальд резко оттолкнул Бриана и заклинанием погрузил больного в сон.
– Уходи, – не поворачиваясь, сказал он. – Я приду, как только передам его целителям.
Когда Бриан вышел из комнаты, Ринвальд бережно поправил одеяло.
– Я найду способ спасти вас, учитель. Или заставлю Бриана это сделать. Только, пожалуйста, дайте мне время.
***
Как бы странно это ни звучало, придворный маг не находил себе места от беспокойства. Он был готов признать, что за эти дни проделал неплохую работу: нашел идеальное хранилище для Искры и даже поместил в него своенравный артефакт. Процедуру пришлось разрабатывать с нуля, и в какой-то момент Бриану казалось: сосуд не выдержит. Повезло. Теперь, когда миг триумфа оказался так близок, неясное чувство заставляло мага нетерпеливо кружить по лаборатории. мертвенно-бледное лицо Гелена не шло из головы. Кто мог подумать, что архмастер попытается уничтожить артефакт?! Старик всегда был ненормальным. Бриан часто замечал, как учитель смотрит на него с выражением, которое никак невозможно прочитать. Магистр не понимал ни участия старого мага, ни его попыток поговорить по душам. Не понимал, почему всегда при упоминании о лорде-отце Гелен едва заметно морщился, словно потревожив больной зуб.
И надо же ему именно сейчас все испортить? Дурак, старый наивный дурак!
– Да кто ты такой, чтобы порочить имя архмастера, щенок! – зашипела пустота.
– Я Бриан МакНуад, лучший выпускник, самый молодой магистр в истории, придворный маг Белгора Десятого. Я создал Искру Жизни!
Он кричал, а пустота отвечала презрительным молчанием. Задыхаясь, Бриан прикусил губу. Боль отрезвила, дала передышку, позволила разжать сведенные судорогой пальцы, расправить плечи. Он не поддастся пустоте. Только не сейчас, когда Бриан так близок к тому, чтобы навсегда заставить ее замолчать. Он должен довести партию до конца. Наконец-то доказать Ринвальду, что именно он, Бриан, лучший.
– Отдай мне Искру, и я никому не скажу о Дунотаре.
Появившийся из телепорта маг был на удивление собран и спокоен.
– Клянешься? – Бриан не верил своей удаче.
Конечно, Ринвальд вряд ли побежит к королю, но подстраховаться не мешает.
– Я, Ринвальд, клянусь никому не говорить, что это ты уничтожил Дунотар, если ты отдашь мне Искру Жизни.
– И что такой идеалист, как ты, собирается с ней делать?
Бриан криво усмехнулся, глядя, как лицо соперника вспыхивает от гнева.
