- Коломенская, где ходишь? Быстро мне в трех экземплярах весь пакет на себя и Ланского.
Только хлопнула глазами и поскакала распечатывать документы.
Что происходит-то? Я же еще ничего не решила. Я же еще не просила согласовать мне Влада Львовича.
А он уже.
Пока носилась с бумагами, а потом отдавала подписанные пакеты по инстанциям: в архив, канцелярию, международный отдел, позвонил Александр.
Оказалось, уже семнадцать – тридцать и он выходит из офиса. Муж оповестил, что желает праздничный семейный ужин. Был без зазрения совести послан его нам приготовить.
У меня сегодня пары до двадцати – тридцати, вообще-то. И это с сентября известно, кстати. Так что дома я буду к десяти, в лучшем случае. Помыться и спать.
Завтра суббота, будь она неладна. Трудиться с утра.
Традиционная пятничная мать по дороге с работы была, почему-то сегодня особенно пронзительна и требовательна. Видимо, в честь грядущих праздников. Им с отцом нужны путевки в феврале на воды целебные – Рита, организуй. Братьям хорошо бы на лето в Питере запланировать стоматолога с протезистом, приличных. И да, жить они будут в отеле: «Рита! Найди достойный, обязательно в центре».
Обалдеть, не встать.
Хорошо, что я уже от своей конечной станции метро иду по аллее к дому, а то уехала бы в депо, после таких заявлений.
- Рада, что у вас все хорошо, мама. У меня тут сессия начинается на следующей неделе, а потом я уезжаю, ты помнишь? Позвоню вам, как вернусь. На восьмое марта.
- Чего это? А наш санаторий как же? – мама аж слова растеряла, кажется.
- Сейчас все через интернет можно заказать. Попроси Петю или Пашу – они вам с отцом забронируют, что захочешь.
- Рита, ты же знаешь, мальчики такие несамостоятельные. За ними постоянный присмотр нужен. Ну, что они там набронируют?
Ага, постоянный присмотр, по тридцать два этим лбам здоровенным, а мать их все от юбки не отпускает. Бред же.
- Вот ты и пригляди, мам, как бронировать будут, - длинно выдохнула, а потом, как в воду со скалы рухнула: - Я не могу совершенно точно. У меня сейчас студенты, потом конференция, следом сессия, затем сразу командировка. Из Китая ничего у нас не забронируешь, там интернета нет, а своя сеть.
- В командировку-то вы с Сашей, надеюсь, едете? – срочно забеспокоилась Вера Павловна.
- Конечно, нет, мама. Ты же знаешь, что он преподает мало, а всю неделю занят в офисе.
- Вот! Говорила я: не доведет тебя этот Китай до добра! Смотри, вернешься оттуда, а муж от тебя ушел!
- Ну, значит, такая у меня судьба, - покорно соглашаюсь, потому как, подъезд уже маячит, а заходить домой с мамой в телефоне очень не хочется.
Кстати, не такая уж и революционная мысль про «муж ушел». Мне об этом Рус последний месяц твердит почти постоянно, так что мама никакой Америки не открыла.
- Что ты за человек такой, Рита! Никогда меня не слушаешь, а потом жалуешься! – матушка начала набирать обороты, так что закругляемся невежливо:
- Мам, рада была слышать. Хороших вам праздников и крепкого здоровья.
И завершить звонок, грубо наплевав на летящее из динамика:
- Рита! Ты…
Я и так знаю, «что» я, по мнению матушки.
Про отца не вспоминаем. Он так разозлился сорок лет назад, когда у него дочь родилась, что рычал на весь город: «На черта она мне? Назову ее Серафимой!». А все достаточно многочисленные Серафимы в его роду были ужасно несчастливы. Вот прямо все. Без исключения. То есть он сразу возлюбил меня очень, да.
