– Что твоя сестра там так долго делает?
Саманта откинулась на стуле и посмотрела в коридор. Все пять дверей были все еще закрыты.
– Может, она в унитаз смылась?
– Где-то в коробках есть вантуз.
Зазвонил телефон: внутри старомодного дискового аппарата на стене дребезжал звонок. В доме из красного кирпича у них был беспроводной телефон и автоответчик, который записывал все входящие звонки. Саманта первый раз в жизни услышала слово «сука» именно на этом автоответчике. Она была с подругой Гейл из дома напротив. Телефон звонил, когда девочки входили в дверь, но Саманта не успела взять трубку, и аппарат сделал это за нее.
«Расти Куинн, сука, ты не жилец. Слышишь меня? Я, сука, грохну тебя, трахну твою жену и разделаю твоих дочурок, как, сука, оленя на охоте, ты, сука, сраный защитник убогих».
Телефонный звонок раздался в четвертый раз. Затем в пятый.
– Сэм, – сурово сказала Гамма, – Чарли нельзя брать трубку, не позволяй ей.
Саманта не стала спрашивать: «А мне можно?» – и встала из-за стола. Она сняла трубку и приложила ее к уху. Инстинктивно стиснула зубы, будто ожидая удара.
– Алло.
– Эй, приветик, Сэмми-Сэм. Дай-ка трубку мамуле.
– Папа, – выдохнула Саманта. Она подняла глаза и увидела, что Гамма упрямо мотает головой.
– Она пошла наверх принять ванну. – Саманта только сейчас вспомнила, что несколько часов назад уже использовала эту отговорку. – Сказать ей, чтобы она тебе перезвонила?
– Похоже, наша Гамма стала уделять повышенное внимание вопросам гигиены в последнее время.
– Точнее, с тех пор, как дом сгорел?
Слова соскользнули у Саманты с языка, и сказанного уже было не вернуть. Страховой агент фирмы «Пайквилль Фаер энд Кэжуалти» был не единственным, кто считал Расти виновным в пожаре.
Расти усмехнулся.
– Ну что ж, спасибо, что так долго терпела и не высказывала мне это. – В трубке щелкнула зажигалка. Очевидно, отец забыл, что на стопке Библий поклялся бросить курить. – А теперь послушай, милая: скажи Гамме, когда она выйдет из, кхм, ванной, что я попрошу шерифа послать к вам машину.
– Шерифа? – Саманта пыталась голосом передать Гамме свой испуг, но мать не повернулась. – Что случилось?
– Ничего не случилось, моя хорошая. Просто того плохого парня, который сжег наш дом, так и не поймали, а сегодня на свободу снова вышел невиновный, и некоторым это тоже не нравится.
– Это тот мужчина, который изнасиловал девушку, которая повесилась?
– О том, что с ней на самом деле произошло, знают только та девушка, сам преступник – кем бы он ни был – и Господь наш Бог на небесах. Я не считаю себя ни одним из этих людей и полагаю, что и тебе не следует.
Саманта терпеть не могла, когда отец «включал» этакого деревенского адвоката, выступающего с заключительным словом.
– Папа, она повесилась в амбаре. Это доказанный факт.
– Почему меня окружают одни спорщицы? – Расти прикрыл трубку рукой и заговорил с кем-то.
Саманта слышала сиплый женский смех. Ленор, секретарша отца. Гамме она никогда не нравилась.
– Ну хорошо, – Расти снова говорил в трубку. – Ты еще здесь, милая?
– А где мне еще быть?
– Повесь трубку, – сказала Гамма.
– Детка, – Расти выдохнул дым, – скажи, что2 я могу сделать для тебя, и я немедленно это сделаю.
Старый адвокатский трюк – переложить решение проблемы на другого.
– Папа, я… – Гамма нажала на рычаг, прервав разговор. – Мама, мы не закончили!
Гамма продолжала держать руку на телефоне. Вместо того чтобы объяснить свои действия, она сказала:
