– В таком случае суд назначает, господин Ириас, следующее. Во-первых, вы обязаны приложить все усилия, чтобы вернуть госпожу Лялю Белоусову в её родной мир. Во-вторых, на время пребывания госпожи в нашем мире, вы обязаны обеспечивать её благополучие. Возражения?
У меня дар речи пропал.
То есть, если абстрагироваться, судьям я должна спасибо сказать, что не выбросили погибать на улице, а то и того хуже — в Пустыне, а пристроили. Блеза я не виню, но и против правды не попрёшь — не досмотрел ведь, не уследил, спрос с него.
Только вот я домой хочу поскорее.
– Госпожа Белоусова.
– Благодарю Магистерскую Юстицию, – неуклюже поклонилась я.
Судья придвинул к себе несколько листов, пробежал глазами.
– Что же, раз с основными вопросами разобрались, переходим к заключительной части слушания. Господин Ириас, капитаном Таргаром был предоставлен весьма длинный список мелких и весьма крупных проступков ваших подопечных. Свидетельские показания прилагаются. Желаете ознакомиться?
Всё-таки непонятно заседание проходит. Вроде бы и официоз из всех щелей, а с другой стороны, даже мне очевидно, что досконально протокол никто не соблюдает. «Желаете ознакомиться» – это как?! Разве суд не должен разобрать каждый проступок, определить степень вины? Такое впечатление, что решение уже принято, и судья старается покончить с формальностями как можно скорее. Трудно представить, чтобы что-то подобное происходило в большом городе, но здесь-то небольшой форт. Может, в этом всё дело?
– Возможно, позднее? – отказался Блез от предложения.
Судья кивнул:
– На основании того, что ваши подопечные регулярно нарушают общественный порядок, обвинитель требует лишить вас права опеки. Верно, капитан?
– Именно так.
– Господин Ириас, вы согласны?
Блез сжал кулак.
– Никак нет. Я признаю, что с моей стороны был недосмотр, но я прошу Магистерскую Юстицию проявить снисхождение, а также принять во внимание, что подопечные мои братья. Лишение меня права опеки – это разрушение нашей семьи.
– У присутствующих есть что добавить? – и, повернувшись к капитану, судья подчеркнул. – По делу.
Ответов не последовало.
Главный судья что-то чиркнул, и его коллеги вразнобой согласно кивнули.
Я облизала пересохшие губы. Свои проблемы как-то внезапно поблёкли. Не попаду домой вовремя? Так с голоду не умру. Работы лишусь? Это хуже, но тоже не смертельно. В конце концов, я мечтаю заниматься макраме. Кое-какие заказы у меня уже есть. Когда вернусь, будет повод развернуться на широкую ногу.
А вот Блез, близнецы…
– Суд готов пойти вам навстречу, господин Ириас. В конечном счёте существенного вреда причинено не было, а семья – это самое важное, что есть у человека. Суд постановил: до совершеннолетия или особого судебного решения постоянное ношение Вианом и Дианом Ириас частичных магических ограничителей обязательно. Ограничители могут быть сняты на время под вашим полным контролем, господин Ириас. Также суд постановил: если ваши подопечные, господин Ириас, применят какую бы то ни было магию без вашего контроля, права опеки вы сразу же лишаетесь. Возражения?
– Благодарю Магистерскую Юстицию, – торопливо поклонился Блез.
Я просто выдохнула.
Обошлось. Повезло с судьёй.
– Госпожа Белоусова, у вас, как у стороны особо пострадавшей, нет возражений?
Даже моё мнение учитывают?
– Ну!
Я обернулась и поразилась тому, с какой надеждой на меня смотрел капитан.
