– Не будешь против, если этот молодой человек немного у нас погостит?
– Что я могу сделать? Мужеложство нынче в моде.
– Я понимаю вашего покойного мужа, сеньора Энберри, – я толкнул Мэта в сторону лестницы. – На втором этаже третья комната слева, жди там.
Вильфионеда проводила его надменным взглядом, а потом свысока уставилась и на меня.
– Чтобы понимать покойного, нужно самому быть покойным, мой др’уг.
– Сколько ваш супруг не ночевал дома? Больше месяца? Это потому что жизнь с тобой, тетушка, невыносима. Лучшим решением было бить тебя. А всего лишь три-четыре раза в неделю – слишком по-джентельменски.
Она рассмеялась, закидывая ногу на ногу с таким видом, будто это была лучшая поза для словесной битвы.
– Бер’егись, я ведь могу пойти в полицию.
– Это вряд ли. Иначе твой дом не стал бы пристанью для такого, как я.
– Может, мой дом – это ловушка?
– Слишком долго для ловушки. И слишком прескверно, ловушки все как на подбор сладкие.
– А тебе здесь несладко, Ка?
– Мне здесь временно. Поэтому не переживай.
Она ответила мне что-то, но я уже не слушал, быстро взбежал по лестнице и, зайдя в комнату, запер дверь.
Мэт сидел на подоконнике, постукивая башмаками и создавая незамысловатую мелодию.
– Сеньор Варковски! У Вас на столике стояли бутерброды с рыбкой, я не выдержал и съел один. Простите, пожалуйста.
– Да черт с ними. Давай лучше подумаем, как нам выйти на твоего заказчика.
– Давайте, сеньор. Может, мне снова сесть у розового канала?
– Тебе дали какой-нибудь контакт, с кем связаться, когда ты меня убьешь?
– Нет, мне сказали, что со мной сами свяжутся.
Я увидел, как веревка подползла и выгнулась, точно змея перед нападением. Явно она ждала позволения испугать мальчишку, и, несмотря на то, что он сегодня пережил, я кивнул ей.
Веревка кинулась на него сзади, накрепко связав. Бедняга повалился на пол с криками, тщетно пытаясь вырваться из пут веревки. Та, конечно, отпустила, но, как только он забился в угол, снова стала выгибаться и угрожающе шипеть, изображая змею.
– Ты хотел убить моего хозяина, ссссссс?
– Нет! Нет! Господи, она живая!!! Помогите, сеньор!
– Иди сюда, веревка, хватит его пугать. Он хотел убить, но не смог.
– Я не хотел, сеньор. Я бы и правда не смог, – он выставил руки вперед, будто они могли защитить его от шипящей твари, и с мольбой посмотрел на меня, – я бы не смог этого сделать. Я не мерзавец.
– Сссссссс, посссмотрите на него. Он не мерзавец, он труссс. От него пахнет псссиной.
– То есть потенциальной верностью? – усмехнулся я, позволяя веревке обвиться вокруг предплечья. – Есть новости?
– Есссть, но пусть он выйдет.
– Давай, Мэт, сходи-ка погуляй по дому, но смотри не укради ничего, а то я тебя отлуплю.
– Вы мне не отец, чтобы так говорить, – обиженный Мэт резко вскочил, но тут же пошатнулся и упал.
– Ну, точно девчонка! Неуклюжий… Эй, ты чего.
Я кинулся на пол рядом с бьющимся в конвульсиях мальчишкой, изо рта которого пошла пена.
– Дьявол! Что с ним?!
– Псссина! Я же сссказала! Так пахнет изо рта того, кто отведал ярчанки! Его отравили!
– Вот тварь! – я схватил мальчишку на руки и бросился вниз к проклятой тетке.
Она как ни в чем не бывало сидела на софе, но, увидев нас, умело сыграла удивление с легким налетом паники.
Я положил мальчишку на софу и схватил за плечи черноволосую ведьму.
– Стерва! Вздумала меня травануть? Где противоядие?!
– Не знаю!
Я стал трясти ее так, чтобы слова сами высыпались из поганого рта.
