«Да какая разница, кто этот мужик, – подумал Рифкат, – правильно когда-то мне сказали: «Сам живи и другим жить давай, тогда и тебе другие жить дадут».
Вошёл гость. Рифкат поднялся из-за стола, но заискивать и хлопотать перед ним не стал. Встретил с достоинством, как равный равного.
Парни из охраны присели за соседние столики. Рифкат Рашидович, как только увидел, что по ступеням кафе поднимается Юрист в сопровождении двух телохранителей, мысленно себя похвалил за то, что взял своих ребят с собой. Пусть этот гусь из центра видит, что не с босотой разговаривает, с деловым и уважаемым человеком.
Хозяин ресторанчика сам вышел в зал, остановился поодаль от стола, и как только увидел поданный Рифкатом знак, официанты принесли первые блюда.
Выпили по рюмке водки и поели почти в молчании. Только после второй перемены Рифкат заговорил о деле. Он лаконично и чётко изложил суть проблемы и попросил Юриста как можно скорее повлиять на недобросовестного должника. Гость, мужчина худосочный и нервический, оказался куда любопытнее, чем ожидал Ибрагимов. Он задал несколько десятков вопросов, пометил что-то в своей книжечке, и потом, заказав приличную дозу коньяка, кофе и шоколад, наклонился к клиенту как можно ближе и очень доверительно тихо спросил:
– Не могу удержаться, чтобы не полюбопытствовать, почему вас мне представили таким странным…, – он запнулся, явно собираясь произнести слово «погонялом», но воздержался, и кое-как отыскал синоним, – прозвищем – Душман? Это ведь так бандитов называли. Мы с ними ещё воевали.
– Я не воевал, – откликнулся Рифкат.
– Вы, ради Бога, не обижайтесь. Ведь чем я больше о вас знаю, тем легче мне будет убедить противоположную сторону не вступать с вами в конфликт. Сначала я, не буду вам лгать, подумал, что вы очень агрессивный и ограниченный человек. Чалмы, – судья состроил улыбку, – не носите, но автомат под рукой держите. Уж хотел вашего должника пугать перспективой быть повешенным за ноги и оставленным без человеческой кожи. Я, знаете, читал, что душманы именно так с пленными и поступали. Накачивали наркотиком, потом сдирали кожу, завязывали мешком над головой и ждали, когда человек придёт в себя. Ужасная, мучительная смерть, – Юрист нервно дернулся, лицо его некрасиво перекосилось, – Отчего люди так злы, жестоки и коварны?
– Я в восемьдесят девятом окончил университет гуманитарный, – не обратив внимания на возглас судьи, заговорил Рифкат, – мне двадцать лет было. Пошел работать. Потом началось другое время. Вот я и занялся лесом. Пока у нас крутился, ничего хорошего не получалось, но встретился с москвичом, который и вывел на человека, готового помочь завязать отношения со страной, из которой мы недавно вывели войска. Я побывал в Афганистане, как бизнесмен. С тех пор прицепилось – Душман. Но, прозвище знают не многие, только те, с кем мне близко приходится общаться.
– Да, да, – гость почувствовал себя неловко и был рад возникшему перед столом мужчине на тележке.
Лейтенант внимательно посмотрел на сидящих за столом.
– Встаньте, товарищи, – глаза Лейтенанта блестели нехорошим пьяным блеском, но по речи нельзя было догадаться, что этот человек только что выпил литр водки, – помяните героев Кандагара: Пашу Зотова, Ильяса Хайретдинова и Колю Коваля. Они за вас жизнь отдали.
Охрана поднялась и двинулась к инвалиду, но Рифкат сделал предупреждающий жест.
