Рассказ о мексиканских страстях я пропустила мимо ушей, слишком занятая вкуснейшими блинами. Клавдия Никитишна, добрый человек, согласилась нас не только приютить, но и кормить за скромную плату. А заодно и развлекать – она нас, мы ее. Полная взаимность.
Короче говоря, наслушавшись о мыльной опере из колхозной жизни, мы придумали свою. На ходу, с этим делом у Янки никогда проблем не было. Мол, они с Фариком поссорились на прошлой неделе, и он поехал сюда, ее подкарауливать. Знал, что она собирается на родину предков…
– А чьи вы будете-то? Что-то не похожи!
– Преображенские мы будем, – решила я не врать, вдруг придется паспорт показывать.
И правильно, потому что паспорта баба Клава затребовала. На всякий случай.
– Неужто усадьбу восстанавливать собрались? Так зря. Нехорошее место.
– Призраки? – уточнила Янка.
– Чушь! – отрезала Клавдия Никитишна. – Призраки если и были, давно сбежали. Люди там, только люди. Не ходили бы вы, девки. Пропадете.
Что за злые люди завелись в нехорошем месте, Клавдия Никитишна рассказывать отказалась наотрез. Заявила, что нечего нам туда лезть, целее будем. Мы с Янкой переглянулись и отчасти даже согласились, припомнив определенно нехороших людей, этой ночью избивших мирного «арабского шейха» и поснимавших с него все золото с брульянтами.
– Точно ваш мужик-то?
– Точно, – вздохнула Янка. – Наш дурак.
– Вот так я Ленке и скажу. Пусть свою стервь-то угомонит. Неча на чужих мужиков засматриваться.
– Тем более никакой он не шейх, а обычный гражданин Украины.
– Значит, не врал, что журналист и этот, блогер какой-то? Про НЛО пишет?
– С ним никогда не знаешь, где врет, а где правда. Красивые мужики, они такие, – со знанием дела вздохнула Янка.
Баба Клава ее от всей души поддержала и рассказала про своего деда, ныне покойного. Красивый мужик был, первый парень на деревне, а характер – козел козлом.
– Ты его вожжами, девонька, вожжами. Они, козлы, с вожжами как шелковые становятся! – поделилась секретом семейного счастья Клавдия Никитишна. – Мой-то если придет на рогах, я его от души вожжами перетяну, да в сарай, чтоб свинья значит со свиньями и спала. А потом наутро воспитательную работу проведу… эх, хороший мужик был мой Николаич! Золотые руки!
Под воспоминания о хорошем мужике мы прикончили стопку блинов и, не сговариваясь, пошли проведать «Фарика». Имечко, конечно, аховое, но для блогера-уфолога самое то.
Он дрых. Как младенец, подложив руку под щеку, черную от щетины. Отеки спали, зашитая мной бровь не воспалилась, и в целом он выглядел намного бодрее, чем можно было ожидать с его травмами. Пока я его осматривала, Янка сунула нос в пакет с его шмотьем и зафиксировала смерть от многочисленных разрывов и загрязнений. А для убедительности достала пиджак и просунула руку в дыру между плечом и рукавом.
– Жаль, хороший был пиджак, стильный, – вздохнула я. – Леша такой хотел.
– В смысле, Шариков что, с дуба рухнул? – подняла бровь Янка.
– Почему с дуба? Ничего ты не понимаешь в моде, – обиделась я. – Между прочим, такой пиджак в бутике стоит больше, чем моя зарплата. Правда, тот был похуже качеством… слушай, Ян, так кто он на самом деле-то? Ничего не скажу о золоте и брильянтах, нам он достался без приданого…
– Не совсем, – покачала головой Янка. – Крест у него потянет штук на сто с лишним, так что Фарит Хоттабыч определенно не бедствует. И посмотри, какие ухоженные руки. Маникюр, никаких мозолей.
