Хождение к Студеному морю - страница 29

На берегах замаячили туповерхие балаганы, обложенные понизу дерном. Что странно – возле них ни людей, ни скотины.

В один из дней ветер принес запах дыма. Спустя некоторое время к нему примешался ни с чем не сравнимый конский душок. Вскоре показались и сами пасущиеся на разнотравье табуны низкорослых якутских лошадок. Они были совсем дикие и при приближении лодки сразу убегали, подгоняемые тревожным ржанием жеребца. На деревьях черными гроздьями восседали краснобровые тетерева-косачи. Эти на лодку не обращали внимания.

В заливчике несколько обшитых берестой лодчонок, а на высоком яру с десяток балаганов, дымокуры из лошадиного и коровьего помета. Возле них понуро толпились косматые лошади, в основном белой масти. Мотая головами, они шумно отфыркивались от слепней, пытающихся напиться крови, и оводов, откладывающих под кожу яйца. Животные нервным, резким подергиванием шкуры сгоняли их.

Сплавщики подгребли к косе из плотно спрессованного галечника. Лодка со скрежетом заползла на него. Появление бородачей вызвало в становище оживление. Посмотреть на прибывших вышло почти все мужское население наслега: широколицые с приплюснутыми носами, узкоглазые, пустобородые якуты[22]. Большинство в броднях – мягких ровдужных[23] сапогах, подвязанных узкими ремешками чуть ниже колена. Поверх рубах заячьи жилетки. На головах ситцевые платки, завязанные сзади так, чтобы закрывались от комаров и мошкары уши и шея. Женщины и детишки лишь с любопытством выглядывали из приоткрытых дверей и окошек.

Под кедром на чурбане, застеленном коровьей шкурой, сидел, полуприкрыв глаза и покачиваясь, пожилой якут – глава наслежного совета. Чуть в стороне коновязный столб. Рядом три оседланных упитанных мерина.

На земле свежие колобки помета. Эти стоят спокойно, словно им дела нет до кровососов. Насекомых и в самом деле возле них было совсем мало.

Продубленное солнцем и ветрами лицо якута с резко обозначенными скулами испещрено трещинками морщин. Жесты сдержанные, уверенные. На голове густая, еще совсем черная шевелюра (якуты долго не седеют). В зубах короткая носогрейка[24], на поясе сумочка с огнивом и табаком. Попыхивая трубкой, он внимательно разглядывал сквозь прорези глаз приближающихся людей, изредка отмахиваясь веткой от оводов. Все в его облике говорило о том, что он здесь главный.

Когда скитники подошли, якут встал:

– Дорова! Пришли! Как имя?

– Я Корней, он – Николай. А ваше?

– Фрол. Я тут старший. Пошли кумыс пить, копсе[25] говорить, – произнес он с характерной для якутов медлительностью.

Корней впервые оказался в якутском селении, и с интересом рассматривал их жилища. У каждой семьи два балагана (юрты): зимний и летний. По форме они напоминают усеченную пирамиду. Расположены рядом, дверь в дверь. Стены из наклонно стоящих стволов[26], обмазанных глиной, смешанной с конским навозом. Дверь тоже наклонная и утеплена шкурой. Корней про себя отметил: «Разумно – сама закрывается». Над входом «лопаты» сохатого либо ветвистые рога северного оленя. Чуть в стороне – покрытый резьбой столб – коновязь. За балаганами в деревянных колодах с мочой дубятся шкуры.

Фрол завел гостей в летнее жилище. По углам четыре вертикальных столба, связанных поверху венцом. К нему и прислонены почерневшие от копоти (особенно сильно у потолка) стволы, образующие стены. В двух местах прорублены оконца. В центре камелек