– Среди Его знамений – Сотворение небес и земли и различие ваших языков и цветов. Воистину в этом – знамения для обладающих знанием[53], – холодно ответила та. Закончив аят, она улыбнулась: – Перед лицом Аллаха наша кровь ничто. Добродетель в поступках, не в цвете кожи.
Лицо мадам Набили вытянулось, она явно не привыкла получать отповеди, особенно от людей вдвое ее моложе. Их провели через комнату с панорамными картинами, включая изображение парящего над крепостью Саладина дирижабля.
– Вы помешали моей гидротерапии, – пробурчала мадам Набиля. Она приподняла полу галабеи, чтобы подняться по винтовой лестнице с перилами в виде лозы. – Так что вам придется говорить, пока я буду париться.
Наверху она повела их в большую ванную комнату, где полы и стены были выложены зеленой плиткой, перемежающейся желтыми восьмиконечными звездами. У большого серебряного ящика стояло несколько служанок – снова женщины в белом.
Пока Фатима и Хадия устраивались на скамейке, две служанки помогли хозяйке разоблачиться. Еще две крутили ручку серебряного ящика, который разошелся по стыку, проходящему посередине. Внутри оказался небольшой стульчик, куда опустилась мадам Набиля. Ящик снова сомкнулся, оставив снаружи только ее голову, торчавшую из дырки наверху. Коробка принялась гудеть и шипеть, а вокруг головы мадам Набили начал подниматься пар со сладким травяным ароматом. Фатима принюхалась. Кардамон? Она заварку туда добавила?
– Богатые люди странные, – прошептала Хадия.
Это было правдой во все времена.
– Так, – сказала мадам Набиля. – Чего вы хотите?
– Информацию о лорде Уортингтоне, – ответила Фатима. – Вы были знакомы?
– С Алистером? – Она нахмурилась. – Да, были. Ничего предосудительного. Он дружил с моим мужем, почившим много лет назад. По большей части у нас были деловые отношения. Хотя он почему-то думал, что может доверять мне так же, как моему мужу. Окциденталистам, по моему опыту, всегда нужен кто-нибудь, кому они могут довериться.
– Он рассказывал вам о Братстве аль-Джахиза?
– Великий проект Алистера. – Она скорчила гримасу. – Он все уши мужу прожужжал по поводу аль-Джахиза. Надоедал и забрасывал вопросами, будто мы что-то знаем об этом безумце. После кончины мужа он пытался меня завербовать. Я отказалась, конечно! Предупредила, что он превратится в парию, если все это всплывет. Но он был упрямым.
– Что вы знаете о братстве? – спросила Фатима.
– Немного. – Мадам Набиля прикрыла глаза, пока служанка утирала пот с ее лба. – Они охотились за секретами аль-Джахиза и проводили странные ритуалы. Алистер считал, что эти секреты могут привести к новой эре – будто у нас мало забот.
– Quærite veritatem, – процитировала Фатима.
– Ты видела тот безобразный герб? – фыркнула мадам Набиля. – Мне кажется, он и правда во все это верил. Сомневаюсь, что это можно сказать о половине его братства.
– Если они не разделяли его идей, то зачем вступили?
– Положение и рост. Для амбициозных людей братство стало возможностью сблизиться с Алистером. Единственной возможностью после того, как он уехал из Британии и осел в Гизе. Они могли даже выпросить средства на свои проекты. Для многих это оказалось удачной ставкой. Хотя большинство попусту потратило время.
– Почему?
– Алистер практически перестал заниматься компанией. Он слишком сконцентрировался на Братстве.
– Кто в таком случае ею управляет? – спросила Хадия.
