– Кто-то конкретно или все вместе? – отпрыгнув назад, отрывисто спросил Саша Сусика.
– Т-те, которых т-ты в-вырубил, и в-вот этот, – дрожь Сусика так и не отпустила. Рука, которой он указал Саше на третьего своего обидчика, сильно тряслась.
Саша прыгнул к оставшемуся неповреждённым обидчику Сусика и тоже ударил его по голове арматурой. Подоспели остальные ребята.
– Полегче, Сашок, ты же их уроешь, – испуганно предостерёг Шкаф.
Зажигай костёр, – вместо ответа бросил Саша.
До остальных наркоманов даже сквозь кайфовый туман начал доходить смысл происходящего. Да и трудно было не испугаться – двое из их товарищей лежали с залитыми кровью головами, а третий ловил ртом воздух, как вытащенная из воды рыба, и плотным кольцом вокруг стояли ребята с ломиками, молотками и кусками арматуры.
– Вы чё, пацаны.., – что он хотел выяснить, осталось неизвестным, так как Саша ударил его носком кроссовки по кадыку.
– Если кто-то ещё пискнет, проломлю голову, – сказал Саша и направился к костру. Там, присев на корточки, он стал нагревать на пламени конец арматурного прута. – Снимите с них штаны, – бросил он, обернувшись к ребятам.
– Саш, ты что хочешь делать? – испуганно спросил Соха.
Саша подошёл к одному из обидчиков Сусика и, перевернув его лицом вниз, ткнул нагретым концом арматуры туда, куда непосредственно выходила прямая кишка. Тот был без сознания и не издал ни звука.
Прервавшись на нагрев арматурного прута, ту же процедуру он проделал и со вторым обидчиком, также лежавшим в бесчувственном состоянии. Когда он повернулся к наркоману, получившему удар в солнечное сплетение, тот рухнул на колени и завыл. Без всякого сожаления Саша толкнул его ногой в плечо и энергичными пинками придал его телу нужное положение. Затем он проделал процедуру этого своеобразного клеймления прямо через штаны, отчего к запаху горелого мяса, который распространился вокруг, добавилась вонь горелой синтетики. Наркоман вскочил на ноги, споткнулся и снова упал, тональность его воя изменилась, громкость значительно усилилась.
Саша внимательно посмотрел на остальных наркоманов, у которых наркотическое опьянение, словно ветром сдуло. Один из них икал от страха, у двоих стали мокрыми штаны, а тот, которого Саша ударил в кадык, громко блевал.
– Вот так, подонки, будет с любым, кто обидит кого-нибудь из наших. И передайте всем своим наркошам и пьяницам, чтобы на горе их больше не было. Увижу – убью! Пошли, конкретные пацаны, – сказал Саша, обращаясь уже к своим.
На следующий день сдавать первую добытую партию металлолома выпало Саше, Кире и ещё шестерым ребятам. Завидев их, приёмщик грозно рявкнул на стоящих в очереди:
– А ну посторонись, алкашня! Пусть пацаны сдадут без очереди. – И ненатуральным елейным тоном добавил, – Они же дети и работают, чтобы прокормиться. Без папок-мамок растут…
Киря прирос к земле от удивления, и его пришлось сильно толкнуть, чтобы он пришёл в себя. Ещё более удивились ребята, когда приёмщик стал помогать накладывать металлолом на весы. А уж после того, как он абсолютно точно взвесил ребячью добычу и рассчитался без обмана, у Кири отвисла челюсть, и деньги он брал сильно дрожащей рукой.
По привычке Киря направился к «лысому» под деревом, но тот ещё издали замахал руками, показывая, что деньги не возьмёт. Иметь дело, с пусть и юной, но способной действовать не только жёстко, а и очень жестоко, многочисленной группировкой, было хлопотно и совершенно не стоило тех денег, которые бандиты раньше получали от ребят.
