Савин побежал. Уже рядом с магазином, он поскользнулся на грязи и упал. Инстинкт заставил его резко развернуться и снова ударить молотком наотмашь, на этот раз другой стороной – гвоздодером. Очень вовремя, потому что тварь как раз хотела прыгнуть ему на грудь, но снова завизжала и отлетела в сторону. На долю секунды Савину показалось, что он успел ее рассмотреть. Сгусток тьмы, его личная «комнатная черная дыра», с желтыми горящими глазами и клыками, словно кроме огромного рта и малюсеньких глазок у твари ничего больше не было. Савин поднялся и резко обернулся. Тварь поскуливала в грязи, между огромных пакетов мусора с разбитым кафелем.
– А ну! – крикнул он, сам поражаясь своему тону, наработанному за долгие годы преподавания. – Нельзя!
Тварь затихла, прислушиваясь.
– Нельзя, я сказал! – угрожающе повторил учитель.
Он отступил назад, держа молоток наготове. Ногой нащупал твердый асфальт. Еще один шаг. Медленно и осторожно. Тварь все также поскуливала в грязи.
– Вот умничка, – прошептал Савин, отступая все дальше. – Хорошая девочка… Вот так!
Не помня себя, он дошел до крыльца дома, все также пятясь и приговаривая. Глянул в небольшое окошечко, консьержка смотрела телевизор, отвернувшись от двери. Он быстро прошмыгнул в подъезд, поднялся по лестнице в свою квартиру, не оборачиваясь, а потом долго стоял в душе, пытаясь отмыться от пота и грязи. Он был как в трансе, вновь и вновь прокручивая события в голове и повторяя:
– Нельзя! Нельзя! Нельзя, я сказал! – пока не охрип.
О пропаже Свиридовой в школе заговорили в понедельник. Ее одноклассники, да и многие учителя, сперва посмеивались, уж слишком своенравная была девочка, и частенько угрожала родителям уйти из дома. Шутки прекратились к пятнице, когда в школу пришли следователи. Допрашивали и учеников, и учителей. Савин не делал вид, будто ему все равно, но и не слишком активно выказывал свое участие, держался золотой середины. Конечно, говорил, что переживает, делал вид, что разбавляет корвалол в стакане с водой. Однако серые глаза его оставались холодными и безучастными.
Тело Вики нашли только через несколько недель. Снова выпал снег, потом зарядили дожди, а когда все просохло, на пустошь вышли играть мальчишки с окраины. Они и нашли тело. Экспертиза установила, что девочку загрызли бездомные собаки. Ох и шумиха тогда началась! Только к Савину несколько раз приходили жильцы со всего района, чтобы собрать подписи за отстрел животных.
– Вот тут подпишите, у нас петиция!
– Да, к мэру города, – кивали две женщины средних лет на пороге Савина.
В самом дальнем и темном конце коридора, у мусоропровода что-то нетерпеливо заскулило.
– Нельзя! – зычно вскрикнул учитель.
Женщины подпрыгнули от неожиданности.
– Щенка подкинули, твари, – тихо добавил, подписывая бумагу.
Проснуться от смачной пощечины – сомнительное удовольствие, скажу я вам.
– Ты что, больной?! Идиот! – кричала девушка мне в лицо, кажется уже не в первый раз, но я ведь спал.
Так, стоп, я спал стоя?
– Ты до смерти меня напугал! – нет, она не кричала, она буквально визжала.
Я потер лоб. Голова кружилась, в горле пересохло, в желудке бурлило нечто зловонное, во рту словно кошачье семейство поселилось. Не помню даже, когда я в последний раз так напивался. Как минимум лет десять назад. А вчера… Господи, я почти ничего не помню.
– Так ты лунатик? – она облегченно выдохнула. – Боже мой! Антон! Ну и козел же ты!
