Хозяин моего дома - страница 18

Конюшни тоже претерпели определенные изменения. Внутри их слегка перестроили, в той комнате, где раньше жили грумы, теперь хранилась сбруя и инструменты. Из тридцати стойл были заняты четыре, а не пятнадцать, как было при Эварде. Странно было видеть конюшню, в которой он был только вчера, такой изменившейся.

Оседланная буланая кобыла, нервно кося на мир карим глазом, стояла, привязанная к коновязи у входа в конюшню. Внутри, в стойле, человек лет пятидесяти седлал вторую – сонную и смирную. Рядом тыкался мордой в решетку высокий гнедой жеребец-трехлеток; еще чуть поодаль сочно хрустел сеном старый мул. Эвард скептически фыркнул. Седлавший лошадь грум обернулся.

– Добрый день, сэр, – он кивнул Эварду.

– Добрый день, э-э… – граф вопросительно вскинул бровь.

– Джим Энсом, сэр. – Он похлопал лошадь по шее. – Как вам нравится ваш скакун? Маргаритка, правда, не очень резва, но вы ведь не собираетесь ездить быстро, не правда ли, сэр?

– Маргаритка, – полувопросительно, полуутвердительно сказал Эвард. Будь он проклят, если сядет на такую лошадь с таким именем! Лучшего жеребца графа звали Императором, и он был примерно шести футов в холке. – Боюсь, вы зря потратили свои силы, седлая Маргаритку. Я поеду вот на этом. – Он указал на гнедого.

– Но, сэр… – растерялся Энсом. – Все гости ездят на Маргаритке, и ни у кого не было жалоб!

– Я – не все приезжие гости, и я поеду на гнедом, – Эвард скрестил руки на груди. – Это мое желание. Разве вы здесь не для того, чтобы выполнять желания хозяев и их гостей?

– Да, конечно, сэр. Однако должен предупредить вас, что у Бальтазара плохой характер. Мисс Деверил сама очень редко ездит на нем. С ним трудно справиться.

– Ну, а я не боюсь трудностей. – Эвард подмигнул груму.

– Конечно, если вы так желаете…

Неодобрительно качая головой, Энсом снял с Маргаритки седло и вошел в стойло к гнедому; Эвард направился следом. Бальтазар потянулся к нему мордой и попытался цапнуть в качестве приветствия. Эвард покопался в кармане и протянул коню сахар, предусмотрительно позаимствованный на кухне – его экипировала эта милая женщина, миссис Вуд. Когда он заглянул в ее владения и вежливо спросил, нет ли у нее чего-нибудь, чем можно было бы угостить лошадей, она, застенчиво улыбаясь, вручила ему мешочек с сахаром и печеньем. Интересно, что Миранда ей про него наговорила?..

Конь величественно принял подношение, схрупал его и потянулся за добавкой. Грум, улучив момент, надел на Бальтазара уздечку. Сбруя почти не изменилась, только седло выглядело несколько непривычно. Эвард похлопал коня по крупу и пошел прогуляться на свежем воздухе.

У входа в конюшню он столкнулся с Мирандой и понял, что ранее, одевая джинсы, она была милосердна к нему. Белые бриджи плотно облегали ее стройные ноги, но зато рубашка и пиджак скрыли то, что ранее было обтянуто футболкой. Эвард вздохнул. «Ты не имеешь никакого права на неприличные фантазии в отношении этой женщины!» – Энди приветственно махнула ему рукой. – «Нет, хотя бы на фантазии я имею право!»

– Я вижу, Глория уже оседлана. – Она погладила свою лошадь по белому носу. – А где же ваш скакун, граф?

Отвечать Эварду не потребовалось: Джим как раз выводил из конюшни Бальтазара. Грум выглядел недовольным.

– Может, все же передумаете, сэр? – спросил он, передавая поводья и стек Эварду.

– Нет. – Граф вставил ногу в стремя и легко сел на коня. Бальтазар недовольно затанцевал, но Эвард немедленно успокоил его. – Мне нравится этот.