– Кричать тоже не надо. Иначе я вырву тебе язык и кричать ты больше не сможешь. Понимаешь?
Гис лукавил. Язык он бы ей точно не вырвал, ведь она еще должна поведать ему много всего интересного. Но крики девчонки так раздражали, что хотелось ее припугнуть и заставить молчать.
– Кто вы? Что вам нужно? – икая сквозь слезы, спросила Лайнесс. Кричать она больше не осмелилась – и так едва не задохнулась и нахлебалась мыльной воды.
Гис проигнорировал ее вопрос, поднял большое ведро с теплой водой и вылил ей на голову, а затем еще одно, смывая остатки мыла. Лайнесс тихо плакала, пытаясь прикрыть руками наготу, но демона ее обнаженное тело совершенно не волновало.
– Вылезай из этой бочки, – приказал Гис. Он всей сущностью презирал лохани.
Лайнесс послушно попыталась вылезти, но ноги тряслись от страха, и она поскользнулась на мыльной воде. Она бы точно упала, если бы Гис не подхватил ее на руки.
– Ты издеваешься? – возмутился демон.
Лайнесс всем видом напоминала оборотня. И не просто оборотня, а сильного представителя своего рода. Обычно глаза оборотней желтели только ночью, под светом луны, благодаря этому они могли так хорошо скрывать свою сущность. Лишь раз в месяц, в полнолуние, их глаза становились желтыми на целые сутки.
У девчонки же глаза были ярко-желтые ранним вечером. Гладкая кожа, ровные белые зубы и отсутствие телесных изъянов любого рода говорили о силе. Так, пламя геенны, как она могла быть такой глухой и неуклюжей?!
В голове Гиса рождались все новые вопросы. Зачем Люсиэлла сказала забрать эту девку? Что в ней особенного? Почему людишки, пусть и за деньги, но добровольно столько лет укрывали ее, хотя по всему континенту шла охота на оборотней? Гис лично позаботился о том, чтобы каждый смертный услышал легенду и до дрожи боялся желтоглазых. Их убивали за деньги, их сжигали, как ведьм и колдунов, их презирала церковь – Гис распространил много мифов и легенд собственного сочинения, выставляя оборотней еще большими монстрами, чем они были.
– Чего вы хотите? – в третий раз тихо спросила Лайнесс.
– Для начала чтобы ты оделась, – ехидно сказал Гис, выпуская ее из рук и отступая назад к лавке с ее тряпками.
– Семья Виллайо и мой отец заплатят вам много денег, если вы меня не тронете, – пыталась торговаться девушка. – Очень много денег.
Гис проигнорировал ее слова, мысленно сделав себе зарубку узнать побольше об ее отце. Похоже, он был из оборотней, а люди Виллайо работали на него и прятали его дочь. И во всем этом как-то замешана гильдия убийц. Чем больше информации демон получал, тем больше вопросов у него возникало. Игра обещала быть очень занимательной.
Он перебрал одежду Лайнесс, разложенную на лавке. Все было грубое, из тяжелого льна желтого цвета, а на смешные башмаки даже смотреть не хотелось.
– Твоего портного и обувщика нужно сжечь, – брезгливо заметил демон. – Пусть ты и оборотень, но в моем доме в этом не появишься, – Гис двумя пальцами поднял один из предметов одежды и тут же отбросил на пол.
Лайнесс все еще стояла мокрая, не решаясь поднять с пола простыню, по которой он прошелся грязными сапогами. Она едва дышала, думая, что незнакомец выжил из ума. Он странно говорил, странно себя вел и вселял в нее ужас.
А затем он сделал то, чего она не могла представить даже в страшном кошмаре. Он снова коснулся ее одежды, что-то шепнув, а его глаза на миг вспыхнули фиолетовым пламенем. Ткань зашевелилась, будто живая, изменяясь. Любимое нательное платье разорвалось на глазах, превратившись в длинную белоснежную, как жемчуг, рубашку, светло-лиловую длинную юбку и такого же цвета женские сапоги.
