Оборотни не ездят верхом – кони не подпускают их к себе, чувствуя хищников.
А еще они очень быстро регенерируются, но перелом Лайнесс и не думал срастаться. Демон снова вспомнил, как легко ему удалось подобраться к ней в бане, как она вышла из круга, и слова Сина о том, что он не чует в ней оборотня.
– Ты – человек? – Гис не верил тому, что произносит это вслух.
Немыслимо. Он должен убедиться. Резко поднявшись, демон подхватил грязную раненую девчонку на руки и быстро переместился обратно в дом.
Поместив Лайнесс в магический круг, он проверил, что в нем нет ни единой бреши, а потом приказал девчонке выйти из него. Но та съежилась в центре круга, баюкая сломанную руку, и будто его не слышала.
– Жалкое зрелище, – закатил глаза демон.
Шепнув заклинание, он щелкнул пальцами, залечивая все раны на теле Лайнесс, а затем снова повторил приказ выйти из круга.
Желтоглазая вышла к нему, вытирая грязным рукавом слезы с лица, как последняя деревенщина, но сейчас Гиса это почти не волновало. По-настоящему важно было то, что магия круга не дрогнула, пропустив ее.
– Хм… Либо ты оборотень уровня Тэкса, – поморщился Гис, вспоминая первого оборотня Нуара, единственного, кто мог бы выйти из такого круга, – либо ты настолько слаба, что моя магия не считает тебя за оборотня.
– Я не оборотень. Говорю же, вы с кем-то меня путаете, – испуганно повторила Лайнесс, трогая руку и не веря, что перелома нет.
– Так, – цокнул языком Гис. – Этот бессмысленный разговор может длится вечно.
Он в одно движение оказался рядом с ней и заглянул в глаза, применяя гипноз. Вообще-то на оборотней он не действовал, но раз эта Лайнесс какой-то ущербный оборотень, стоило попробовать.
Было не так просто, как со стражником или другими людишками, но она сдалась. Взгляд стал стеклянным, а с лица пропали все эмоции.
– Наконец-то, – ухмыльнулся Гис, усаживаясь на диван. – А теперь, Лайнесс, расскажи мне, как ты оказалась в доме Виллайо? Чем ты там занималась?
Чем больше Гис слушал, тем сильнее убеждался, что жизнь Лайнесс еще более никчемная и унылая, чем место, в котором она ее провела. Она никогда не покидала пределов поместья семьи Виллайо, куда ее привезли еще младенцем, и не общалась ни с кем, кроме обитателей дома и немногочисленной прислуги. Чаще всего в ее рассказе мелькало имя Лиззи – дочери Джонатана и Мары Виллайо.
– Лиззи часто болела, поэтому мы никуда не выезжали. Очень редко мистер Джонатан отвозил семью в церковь…
– Тебя, разумеется, с собой не брали, – хмыкнул Гис. – Было бы забавно посмотреть на лица людишек, увидь они желтоглазую в церкви.
Лайнесс шутку не оценила. Она безвольной куклой сидела на полу, глядя на него пустыми глазами и продолжая монотонным голосом рассказывать, как проводила дни в поместье Виллайо. Это было невыносимо скучно.
– Все не то, – поморщился Гис, которому было неинтересно слушать какие-то глупые истории из детства Лайнесс. – И вообще, сядь в кресло.
Девушка послушно последовала его приказу, а Гис шепнул заклинание, чтобы ее одежда стала чистой – не хватало еще испачкать мебель грязью с улицы.
– А теперь скажи мне, кто и зачем спрятал тебя в доме Виллайо? – вкрадчиво спросил Гис.
– Мой отец, Рой ди Даскар, платил Джонатану, чтобы он прятал меня под своей крышей.
– Твой отец? Кто он? Оборотень?
Лайнесс помотала головой и сказала, что Рой ди Даскар – глава гильдии убийц.
Гис не знал, верить ей или нет: судя по всему, она и себя-то оборотнем не считала. Соврать под гипнозом было невозможно, но что, если она сама в это верит? Тогда она не врет, но ее слова ненадежны. Лучше всего самому выяснить, почему Рой ди Даскар решил спрятать своего волчонка среди людей. Если он и вправду глава гильдии убийц, то клубок интриг оборотней, людей и демонов завораживал все сильнее. Гису не терпелось окунуться в эти загадки с головой.
