«Тимур, бляха! Собери мозги в кучу!»
— Звонок уже прозвенел. Вы свободны. Мне аудиторию закрывать.
А сам не мог оторвать глаза от её хрупкой фигурки. На шее быстро билась жилка, к которой тут же захотелось присосаться. Выпить всю её до дна. Девчонка вскочила на ноги, и чуть ли не впечаталась в меня. И тут её лицо оказалось настолько близко, что мозг отключился. Все инстинкты орали во все горло, чтоб взял. Похрен как, похрен где. Эта девчонка голову вскружила. Хотел её. Прям аж внутри все сковало от дикого, непреодолимого желания: взять и подчинить. Запустить руку в волосы, и смять эти губы. Твою мать, да эти губы так и просились на грех.
В горле пересохло так, что даже слюны не было, чтоб смочить. Больной, помешанный придурок. И вот же недавно только трахался, а ощущение, что уже год бабы не было.
Девчонка снова тяжело сглотнула, и мой взгляд впился в её горло.
— А, хорошо, что вы оба тут.
Мужской голос сбивает с меня все наваждение. Моргнул. Белова тоже смущенно потупила глазки и сделала шаг назад.
«Правильно, крошка. Держись подальше от голодного мужика».
— Здравствуйте, Владимир Степанович.
А я хмыкнул, узнавая в этом мужике своего бывшего препода. Этот день не мог закончиться веселее.
— А, Тимошин. Каким ветром? Неужто ты тот самый новый препод?
— Видимо…
А этот напыщенный индюк таким же и остался важным. Не удивился ни капли, что до декана дорос.
— Белова, — скривил свою противную рожу, взглянув на девушку, — ты помнишь про конференцию? Или продолжаешь отлынивать от учебы?
Захотелось снова, как в старые добрые студенческие годы, двинуть по этой холеной роже. Помню, с парнями постоянно нарывались на его гнев.
— Нет, я помню, Владимир Степанович.
Он снова смерил её взглядом, будто она грязь из под ногтей. А в моих ладонях усилился зуд. Ну, какая же мразь. Если бы не мой папа, хрен бы он у меня принял, потому что валил он нещадно, если годовой доход твоих родителей меньше двадцати лямов. А потом студенты огребали так, что чуть ли не сбегали в ужасе из этой богадельни.
— Отлично, тогда вы этим и займетесь.
Взгляд переместился на меня.
— Не понял, чем займусь?
То ли я сегодня неимоверный тормоз, то ли он заговорил на другом языке.
— Конференция. Кстати, вам повезло, молодые люди. Перенесли на неделю. Поэтому у вас в запасе, — вскидывает руку с дорогими часами, и за коим—то хером смотрит на циферблат, — полторы недели.
Снова прокашлялся. Вечер становится все хлеще. Вот уж что-что, а торчать по вечерам со студенткой от которой и так крышу рвет, я не собирался.
— И что, за это доплачивают?
Краснов хмыкнул и хлопнул меня по плечу.
— Добро пожаловать в ряды простых преподавателей, Тимошин! Никто тебе доплачивать не будет. Смирись, голубчик. Как будете распределять консультации, мне все равно. Главное, чтобы доклад был готов, и универ не ударил в грязь лицом.
Ника
После заявления декана сердце пулей устремилось вниз. Этот день не мог быть хуже. Просто какое-то издевательство над моим везением. Это придется проводить с ним и вечера после пар. Наедине. Эта перспектива пугала до мурашек по коже. Я видела, что новый преподаватель раздражается, и мне это не нравилось.
Он стоял буквально на иголках, и едва огнем не дышал. Хотя я была бы не против, плюнь он сейчас в декана огненным шаром и спали того к чертовой матери.
— Добро пожаловать в ряды простых преподавателей, Тимошин! Никто тебе доплачивать не будет. Смирись, голубчик. Как будете распределять консультации, мне все равно. Главное, чтобы доклад был готов, и универ не ударил в грязь лицом.
