– А я его просила не заказывать эту вонючку, – мама поддерживает мое недовольство. Папа всегда любил простую и ароматную пищу. – А тебе мы заказали кофе. Ты же сыта.
– Сыта, – ответила я, присаживаясь и вглядываясь в лица родных. – Так о чем разговор? – я решила снять пластырь одним рывком. Зачем мучиться и гадать?
Мама ноготками тарабанила по поверхности стола.
– До нас стали доходить неприятные слухи.
– Мам, серьезно? Слухи? Ты же прекрасно знаешь, что там и половины правды нет.
– А ты даже не спросишь какие?
Вот папу в этот момент ничего не волновало, он аппетитно вымакивал хлебом желток.
– Какие?
– Говорят, ты связалась не с теми людьми. И бизнесмен, от которого тебе достался ночной клуб, был убит.
– Ой, как интересно. Наверное, конкурентами?
– Наверное, – согласилась мама. – Это я хотела у тебя спросить, ты не в опасности?
– Нет, – я отрицательно покрутила головой. Если не считать кофе, что официант поставил передо мной. Желудок на мгновение взбунтовался, но я подавила спазм, отодвигая чашку как можно дальше.
Папа оторвался от еды и произнес умоляюще:
– Дочка, рассказывай, а то материна Ленка сведет меня с ума своими теориями. Я понимаю, что ты девочка у нас взрослая, но все же мы должны знать о значимых событиях твоей жизни, – закончил он твердо и с нажимом.
– Просто поверьте, что со мной все хорошо. Я не нарушаю закон. И не виновата ни в чьей смерти. Клуб, который достался мне после гибели хозяина, в ближайшее время я перепишу на родственников. Просто стечение обстоятельств. Неудачное стечение.
Все это время папа не отводил взгляд. Двадцать лет службы давали о себе знать.
– Я тебе верю, – сказал он после раздумий. – Но не всю правду ты нам сейчас рассказала. Взгляд бегает, пальцы в замок.
– Пап, – возмутилась я, – хватит применять ко мне свои штучки.
– Тут и применять ничего не нужно. По тебе все видно, – сделал он вывод, отложив вилку и нож. – И вон тот здоровяк, что смотрит на нас, подталкивает на некоторые мысли, – указал мне за спину.
– Какой здоровяк? – оживилась мама, вытянув шею. – Радочка, какой здоровяк? Вон тот? – мамин палец указывал в сторону Немирова. В этом у меня не было никаких сомнений. Там Немиров.
Я медленно повернулась.
К этому моменту оборотень уже встал и шел к нам. Его фирменной вальяжной походкой. Расслабленной, но уверенной. Она говорила без слов: я здесь хозяин положения. Любите меня, боготворите, радуйте и восхищайтесь. Лучше меня никого нет, не было и не будет.
– Добрый день, – тяну руку отцу Рады. – Давид. Мужчина вашей дочери.
Он поднимается, вытирает ладонь салфеткой, принимает мое рукопожатие.
– Артем Витальевич.
– Приятно познакомиться.
– Не сказал бы, – окинул меня холодным взглядом.
– Почему?
– А почему я, собственно, должен радоваться кому-то, кто следит за моей дочерью?
– Какое верное замечание, пап, – отозвалась Рада, поднимая на меня довольное лицо.
– Я могу все объяснить, – пообещал.
– У меня и сомнений не было, – фыркнула она.
– Давид, – я протянул руку матери моей пары.
– Людмила, – представилась она, пряча румянец. Обычная реакция женщины на оборотня. Животный магнетизм работал и работает как швейцарские часы. – Присаживайтесь и расскажите нам, пожалуйста, о дочери. В последнее время она очень скрытная.
– Неудивительно, мам. Вы и без меня с тетей Леной придумываете невероятные приключения Рады.
Я подождал, пока Артем Витальевич опустится на стул, а уже после сел сам. Как и полагалось в присутствии старшего.
