– Извини, оступился, – тихо говорил, неторопливо выводя каждую букву на белом листе. – Больше нигде не накосячил? – он принялся перепроверять подписи.
Я не дышала, старательно игнорируя новые опасные ощущения.
Дыхание на моей коже.
Тепло и твердость мужского тела.
– Нет, – ответила я, ведя бедром в попытке оказаться на свободе.
– М-м-м, Р-р-рада, я и так стараюсь вести себя как джентльмен. Если ты еще раз сделаешь так, то я совершенно не по-джентльменски упрусь стояком тебе в попу.
– А вы отойдите, – попросила я.
– Зачем? Мне нравится наша игра. Ты делаешь вид, что я тебя не интересую. Я делаю вид, что не чувствую, насколько ты возбуждена. Если бы не камера и не людное место…
– То ничего бы не произошло!
Он каким-то образом читал меня как открытую книгу.
– Мы бы с тобой уже полировали капот.
– Давид Романович, вы мастер по мерзким замечаниям, – произнесла я. – Неужели они хоть раз срабатывали?
– Они и сейчас работают.
– Серьезно? – хмыкнула я, разворачиваясь и оказываясь к мужчине лицом. Мне пришлось привстать на носочки и прогнуться в пояснице. Решетка автомобиля упиралась в спину. – Я подозреваю, что вы мастер обольщения… малолеток. Уверена, на них ваше обаяние работает безотказно. Хороший автомобиль, клуб в собственности, внешняя привлекательность.
– Продолжай. Продолжай. Я люблю комплименты.
– Это не комплименты.
– Да? – он нависал надо мной. – Тогда я хочу услышать из твоего прекрасного ротика похвалу в свой адрес.
– Это вряд ли. Это вряд ли…
Немиров плотоядно ухмыльнулся.
– Знал, что после подписания ты перестанешь быть любезной со мной. Но и я получил некую свободу в действиях, – он подхватил меня и усадил на капот, нахально вклиниваясь между ног и фиксируя меня за бедра широченными ладонями. – А теперь что скажешь? – спросил он, большими пальцами растирая мою кожу.
Хотела бы я сказать что-то достойное. Язык прилип к небу. И я слышала только собственное сердцебиение.
– Здесь стоят камеры, – предупреждение прозвучало неубедительно.
– Так я веду себя паинькой.
– Так вот как выглядит па… – я глотнула воздух и продолжила: – Паинька.
– Именно так. И я умею вести себя очень плохо, Р-р-рада… – Немиров хотел сказать что-то еще, только вместо слов из его груди вырвался рык и странный хруст. Он оттолкнулся от меня и резко развернулся. – Посчитал себя бессмертным? – спросил он у… Вити.
Вместо благодарности я закричала на коллегу:
– Ты что тут делаешь?!
– Помогаю, – сказал он, сжимая в руках деревянный брус. – Я ждал тебя тут. Когда вы вернетесь с ужина.
– Твои сотрудники все сумасшедшие? – прорычал Немиров, не позволяя Вите подойти ко мне. – Одна чуть не отсосала в ресторане, второй долбанул меня… чем, кстати?
– Крепление для колонки, – пояснила я, оттягивая полы платья как можно ниже и спрыгивая на землю.
– Да какого хрена ты с ним еще разговариваешь? – возмутился Витя. – Он же озабоченный кобель.
– В какой-то мере ты прав, – Немиров растирал себе шею. Кривился от боли и постанывал.
– Вить, – произнесла я с нажимом, демонстрируя папку с подписанным договором, – это был рабочий момент, – оправдания прозвучали жалко. Мне самой стало неуютно от собственных слов. Но почему я, собственно, должна объясняться?..
– Рабочий момент? – хмыкнул Витя. – Ты же позволяла ему себя трогать. Это не рабочий момент. У него же таких, как ты, пачками…
– По три рубля? – подсказала я.
– Ты понимаешь, что я хотел сказать. Он не оценит тебя. Он… – он тыкал пальцем в сторону Немирова. – Да плевать ему на тебя. Переспит, и на этом все закончится.
