От услышанного Травнис закашлялся и покрутил головой, мол ври да не завирайся, знаем мы вас пришлых, уже встречались. Наступила неловкая тишина. Где-то за обшивкой стены шуршала мышь, обгрызая сухую древесину. Скрипнул стул, освобождаясь от тела участкового. Егор Кузьмич встал у окна, вполоборота к задержанному, стараясь не выпускать его из вида. Что-то из районной управы задерживались, тут езды всего-ничего, какой-то десяток вёрст. Прошло пять молчаливых минут, затем ещё пять…наконец, через открытую форточку, послышалось гудение приближающейся машины. Швед чуть было не перекрестился, испытывая такое облегчение, словно два мешка пшеницы с плеч скинул. К крыльцу, в облаке пыли, подлетел санитарный «газик», из него лихо выскочила тройка крепких мужчин с кобурами на поясах. Прогремели сапоги по коридору и в кабинете сразу стало тесно. Молодой старлей кинул взгляд на неизвестного и жестом показал сопровождающим – усилить бдительность.
– Здорово, Кузьмич…Илья Христофорович…этот что ли?
– Да. Вот опросный лист, но…сам понимаешь, – участковый протянул исписанную бумагу.
– Разберёмся. Задержанный, встать. При попытке оказать сопротивление или побег будет применено оружие. Ткаченко, Коськин – сопроводить гражданина в машину.
Старлей снял фуражку, достал из кармана галифе платок и вытер потное лицо:
– Ну и жарища в авто, окна не откроешь – пылищи наглотаешься. Кузьмич, доложи, только коротенько.
– Его Лёшка Климкин привёз, видать подобрал где-то на дороге. Личные данные записал, но веры им немного. Вася, ты это…поосторожнее с ним. Чую, волчара ещё тот – никакого волнения, спокоен как скала, но веет от него нешуточной угрозой.
– Ничего, Егор Кузьмич, не беспокойся, и не с такими «зверями» справлялись.
Глава 4. Пропавший
Меркулов очнулся от неприятной сырости, холодившей спину. Над лицом сыто зудели комары, созывая «коллег» на пир. Андрей Никонович попытался сесть и тут же схватился за голову, сжав зубы от резкой боли, прострелившей виски. Последнее, что он запомнил – фигура Сергея покрылась рябью, окружающий мир вздрогнул и незримая волна сбила с ног. При этом удар был не физический, а скорее на ментальном уровне. «Позвонить…срочно позвонить…», – первая связная мысль заставила поднять ослабевшее тело и, спотыкаясь, тащиться к машине. Несчастные три десятка метров дались с трудом, голова кружилась, тошнота подступала к горлу. Он сразу в салон не полез, догадался сначала стянуть полностью испачканную ветровку.
Вызываемый абонент долго не отвечал, пока на исходе терпения не раздался знакомый голос:
– Андрей Никонович? Здравствуйте. Как ваши исследования?
– Плохо, Гена, очень плохо…Мирошников пропал.
– Куда пропал?…Как пропал?! Что вы такое говорите?!
– Пошёл делать замеры и исчез, прямо на моих глазах.
В трубке воцарилась тишина, только на пределе слышимости прозвучало: «Полный писец!».
– Андрей Никонович, приветствую – Черёмухов.
– Виктор Павлович, хочется сказать «Добрый день», но удача сегодня не на нашей стороне.
– Ты сейчас где?
– На месте, будь оно неладно.
– Плохо себя чувствуешь? Голос какой-то вялый.
– Бывало и получше. Аномалия, зараза, зацепила. Но ничего, пройдёт.
– Может медиков вызовешь?
– Делать им больше нечего, как меня по лесам разыскивать. У них и в городе работы хватает, обойдусь как-нибудь.
– Я сейчас буду докладывать начальству, пусть пришлёт в помощь пару ребят.
