Моя
провожатая странно усмехнулась.
—
Имеем
то, что имеем. Давай раскладываться.
Я
растерянно оглядела домик. Он был ещё
меньше, чем музей — всего-то одна комната:
две узкие кровати, стоящие возле стен,
между ними, у окна, небольшой деревянный
крашенный столик, накрытый то ли маленькой
скатертью, то ли большой салфеткой — с
красивой вышивкой, в которой чувствовалась
ручная работа.
С
другой стороны комнаты, возле входной
двери, имелся длинный узкий стол, а рядом
с небольшим оконцем висела грубо
сработанная полка с посудой. Плюс
необходимые мелочи для туристов: спички,
соль в открытой пачке, несколько жёлтых
газет.
—
Спартанские
условия, — проследив за моим взглядом,
кивнула Марианна. — Но сюда едут не за
этим.
Кажется,
что Марианна таким образом завуалированно
извиняется, но мне не привыкать к скромным
условиям. Видела бы она наш приусадебный
участок, и крохотный щитовой домик, в
котором я провела своё детство.
Я
вообще неприхотливая. Провести
дополнительное время на природе в таком
экзотическом месте — да мне кажется,
половина сегодняшних туристов кусала
бы себе локти ради этого...
А
повезло мне.
Улыбнувшись,
я сказала об этом Марианне.
—
Повезло...
— со странной интонацией в голосе
повторила девушка.
Чуть-чуть
переведя дух, мы принялись выкладывать
наши нехитрые припасы: половинку чёрного
хлеба, варёные яйца, банку тушёнки,
свежие мытые огурцы. Пока я занималась
провизией, Марианна ненадолго вышла из
домика, вернувшись с полным ведром
ледяной воды. Раздобыв где-то ковшик,
девушка предложила умыться.
Получилось
на самом деле как на даче: помогая друг
другу, мы сполоснули руки, умылись, а
затем и напились свежей, вкусной воды.
А
потом вернулись в домик трапезничать.
Я решила не отказывать себе сегодня в
нормальном питании, прикинув, что даже
полбанки тушенки и четвертинка хлеба
вряд ли превысят все те калории, которые
я потратила, добираясь до этого места.
И
вообще, я целый месяц сидела на салатах
— имею право!
Впрочем,
Марианна тоже ела с охотой — и не
жеманничала, кладя хлеб на расстеленную
газету.
—
Почему-то
еда в походе всегда вкуснее, — усмехнулась
девушка — Дома я бы эту тушенку даже в
рот не взяла, а здесь ем и вроде ничего.
—
А
у меня такое ощущение, что это лучший
деликатес, который я когда-либо ела, —
призналась я, спешно проглотив половинку
яйца. — Но у меня всё усугубляется ещё
тем, что я месяц на диете.
Марианна
вежливо улыбнулась, но во взгляде её
промелькнула тревога.
Если
честно, то мне показалось, что это была
странная тревога для обыкновенного
разговора за едой.
—
А
ты уверена, что твоя диета сбалансированная?
— спросила девушка. — Ты обращалась к
врачам? Кто отслеживает твое состояние?
Именно поэтому ты так сильно похудела
за месяц?
«Я
похудела, потому что больше не запихиваю
в себя двадцать булок за раз и много
хожу», — подумала я, вслух ответив
другое.
—
Всё
в порядке, — поспешила я успокоить
Марианну, удивляясь такой заботливости
моей новой подруги. — От салатов ещё
никто не умирал.
Марианна
замерла... и кажется даже тихо рыкнула.
Точь-в-точь как дикий зверь. Забавный
звук, если учесть, что его издавала
молодая девушка.
—
Я
бы не была так уверена, — ответила
Марианна. — Надо проконсультироваться
с Василисой Игнатьевной.
—
А
она врач? — спросила я, мысленно удивляясь:
мы всё ещё говорим о моей безобидной
диете?
