Что
я сделала не так? А что я вообще делала
так? Был ли у моего брака хоть какой-то
шанс? Как я за два года смогла превратиться
из девочки-веселушки в грузную бабу
неопределенного возраста? Что со мной
стало? Неужели я превратилась в ЭТО
только из-за того, что наша семья стала
разваливаться, или наоборот — именно
из-за моего внешнего вида всё полетело
в тартарары? Аркадий ведь сделал
предложение энергичной, уверенной в
себе, ничем не обременённой современной
девушке, а получил меня...
Помнится,
он совсем не обрадовался тому, что я
оказалась девственницей. Вроде как
мужчины должны если не ценить чистоту
своей невесты, то хотя бы уважать её
разборчивость... А я получила сморщенное
лицо и наитупейший вопрос: «С тобой было
что-то не так?»
Да,
блин! Конечно, не так, раз я ждала настоящей
любви.
Нет,
ну правда... а чего ещё ожидать от девицы,
которую воспитала одинокая бабушка?
Я
накрыла ладонями лицо и зарыдала.
Несчастье — это у нас семейное. Бабушка
Наташа, которая меня вырастила как
родную, неродная мне бабушка — между
нами нет кровного родства, но у нас одна
фамилия.
Так
вышло.
Потому
что её муж женился на моей кровной бабке.
Дед
Василий прожил с бабушкой Наташей лет
семь или восемь. Детей они так и не
нажили, и возможно, именно это стало
причиной, по которой дед... обратил
внимание на мою кровную бабку Ульяну.
Кажется, они встретились где-то на
работе: дед Василий занимался поставками
в магазин, куда бабка Ульяна устроилась
в качестве продавца.
Ульяна
была матерью одиночкой, но не из тех,
которые рожают детей для себя, а потом
заменяют этими детьми себе весь окружающий
мир. Нет, бабка Ульяна вела свободный
образ жизни и едва ли замечала мою маму,
которая росла как репей на обочине. В
конце концов, это стоило моей маме жизни
— если бы Ульяна с рождения занималась
здоровьем своей дочери, то моя мама не
умерла бы от сердечного приступа такой
молодой...
Впрочем,
деду Василию всё это не помешало сразу
же, в тот же день, как он встретил бабку
Ульяну, бросить свою жену, подать на
развод — и сразу же перевести свои вещи
к этой Ульяне.
Мама,
которой тогда уже исполнилось восемь
лет, вспоминала, что сама Ульяна не
пришла от этого в большой восторг —
несмотря на то, что Василий был мужиком
зажиточным, он требовал от своей жены
верности и размеренной семейной жизни:
никаких гулянок, никаких чужих мужиков
в квартире.
Он
каким-то невиданным образом чувствовал,
когда чужие бывали у них дома — и каждый
раз устраивал бабке Ульяне скандалы по
этому поводу. Сама мама вспоминала эти
скандалы как ужасные, потому что она
каждый раз боялась, что Василий поймет,
что на самом деле представляет собой
Ульяна — и уйдет, забрав с собой ту сытую
жизнь, к которой она тогда только стала
привыкать.
—
Он
с первого дня заботился обо мне как о
дочери, — рассказывала мне мама про
деда Василия. — Сразу задарил меня
подарками, выполнял каждое моё желание,
а всего через месяц официально удочерил
меня. И я была в полном восторге! Гордо
называла его папа и даже стала лучше
учиться в школе, потому что впервые на
родительские собрания за меня кто-то
краснел — матери эти дела никогда не
были интересны, а отец не пропускал ни
одного собрания в школе.
Мама
едва ли не боготворила своего приемного
отца — и потому, изо всех сил пыталась
сдерживать порывы родной матери. Но чем
больше давили на Ульяну дома, тем больше
ей хотелось вырваться из него.
