– Там нож! Справа!
Увидев, что Оташ обернулся, Юрген стал показывать рукой туда, где находился Алып. Шу уже подумал, что сивар передумает, но этого не случилось. Алып метнул нож, и Оташ ловко уклонился от летевшего в него оружия, однако, пропустив удар от своего соперника. Шоно упал, и Юрген замер, глядя на происходящее. Когда сивар хотел ударить снова, Оташ поставил блок, а затем поднялся и ударил сам. Его соперник упал на спину. Оташ отошёл в сторону и поднял с земли нож. Алыпа уже и след простыл. Шоно подошёл к Илпеку и протянул ему клинок. Сивары молчали.
– Сколько мужчин присоединится к армии шоносара? – задал вопрос Оташ.
– Столько, сколько назовёт Сагдай, – тихо ответил Илпек.
– Мы уезжаем! – громко объявил шоно, а затем подошёл к Юргену.
– Я просто случайно увидел, – пробормотал тот.
– Спасибо тебе, – ответил Оташ.
Пока шоно одевался, к Юргену подошёл Рейн и холодно проговорил:
– Если вы ещё раз ослушаетесь меня, вы отправитесь обратно в Нэжвилль.
– Вы не отправите меня назад, – ответил Шу. – Я вам нужен.
– Да, нужны. Но мне нужен человек, который будет выполнять мои распоряжения. Уверен, что в Нэжвилле найдётся ещё человек, владеющий языком сарби. Помните об этом в следующий раз.
– А что произошло? – спросил запыхавшийся Олаф. Он явно всё пропустил.
– Шоно дрался с одним из местных, чтобы доказать, что он самый сильный борец, – ответил Юрген. – Но ему пытались помешать. В него нож кинули.
– Ой, – забеспокоился Найтли. – И что же?
– Всё обошлось. Шоно не ранен, он победил.
– Но для чего это? Зачем ему хотели помешать?
– Молодого шоно не очень уважают в этом поселении, – ответил Рейн. – Его хотели унизить.
– И поэтому ножом? – удивился Олаф. – Разве это унизить? Это же практически убить.
– Вы плохо знаете сарби, – улыбнулся Арчибальд. – Шоно не может помешать нож. Даже получив ранение, он обязан довести бой до конца и победить. Иначе он не достоин быть шоно. Шоно всегда самый сильный. Отец Оташа выиграл право быть шоно, победив всех в шоносаре. Когда же это звание передаётся по наследству, юному шоно всегда приходится доказывать, что он достоин.
– Но если бы его ножом ранили на глазах у всех, разве это было бы честно? – продолжал не понимать Найтли.
– Да плевать они все хотели, – ответил Юрген. – Если шоно проигрывает, им всё равно, честно или нет. Значит, не достоин. Господин Рейн прав.
Путники не успели далеко отъехать от поселения сиваров, как вдруг у седла Юргена лопнула подпруга, и сам Шу свалился с лошади, больно ушибив локоть и колено. Ему повезло, что они ехали медленно, потому что Оташ и Рейн о чём-то беседовали по пути.
– Я же говорил, что он однажды свалится с коня! – воскликнул Бальзан, и Юрген до боли прикусил губу, только бы не заплакать от злости и обиды. К нему уже спешили Оташ и Олаф.
– Как же ты так? – обеспокоенно спросил Найтли.
– Подпруга лопнула, – встав, ответил Юрген. Его конь стоял неподалёку, внимательно глядя на хозяина.
– Её подрезали, – проговорил Оташ, осмотрев седло.
– Сивары, – произнёс Рейн.
– За то, что ты помог мне, Юрис, – согласился шоно. Затем Оташ подозвал Алтана и Бальзана и попросил их починить подпругу. Юргену так и хотелось сказать им, что, мол, видите теперь, что я не сам упал?
– Сильно ушибся? – спросил Олаф. – Точно не сломал ничего?
– Ничего я не сломал, – ответил Шу.
– Вы понимаете, что вам очень повезло? – проговорил Рейн.
