Но желания ломать местные устои у меня никакого нет. Совершать революцию в отношении женщин – тоже. Особенно в свете последних событий, когда в королевстве одномоментно не стало и короля, и его сыновей. Считай, легитимной власти не стало. Королеве, если она не беременна, быстро укажут ее место: если не сошлют в монастырь, то попросту где-нибудь прибьют… Что же касается Ее высочества Арандианы…
Вот тут открывается простор… Стопроцентно над ней посадят регента, затем выдадут замуж, и будет она как миленькая рожать сыновей, которые трон впоследствии и унаследуют. Ей самой править никто не даст. Это, конечно, если враг пожелает пойти по пути минимального сопротивления. В худшем случае нас ждет гражданская война и кардинальная смена власти.
И именно в этот момент нет рядом с принцессой аргерцога, который (а я это знаю точно) пустил слух, что в той трагедии в его поместье, когда произошло нападение, никого выжившего из главной ветви рода не осталось. Правду знал только король. Усеченную, конечно. Меня Амадео не выдал, да и не смог бы.
Опять же, все это при условии, что не сама Арандиана нападение спланировала. Она ж все-таки в кого-то влюблена! Если это не Виктран… То почему бы и не менталист? Вряд ли я единственная женщина в этом мире, которую раздражает тот факт, что все ведущие роли и вся власть в руках мужчин. Опять же, Арандиана по старшинству была ближе к трону, чем ее двоюродные братья. Она-то рождена от предыдущего короля, старшего из братьев…
Охо-хо-нюшки-хо-хо…
– Анастейзи, о чем вы так задумались, что не услышали моего ответа?
Я открыла глаза. Оказывается, так задумалась, что зажмурилась. Виктран не просто сидел напротив, на его руках была Нежка, которая позевывала, но недовольства не выказывала. Я умудрилась пропустить и ее пробуждение, и, вероятно, то, что мне ответили. Тьфу!
– О королевской власти. Простите, новости все-таки отвратительные. К тому же Ее высочество – ваша невеста, пусть не перед богами, но перед людьми. Помолвка-то официальная была.
– Боюсь, я уже в женихи Ее высочеству не подхожу. Безродным стал, что в храме уже зафиксировано, – мужчина усмехнулся и поудобнее перехватил девочку. – Предлагаю вечером обсудить ситуацию вместе с вашим ближним кругом. У меня есть и другие новости, которые стоят внимания и которые не хотелось бы повторять дважды. А вы, как я понял, имеете устоявшиеся взгляды, и, что-то решив однажды, больше двух шансов не даете.
– Вы о чем?
– О людях, которым вы безоговорочно доверяете. Мы оба имеем силу, о которой не до конца имеем представление. Не уверен, что вы полностью отдавались во власть силе при взгляде на доверенных людей. Вот я это сделал. А потому для меня не являются секретом ни мотивы этих людей быть рядом с вами, ни их потаенные желания. Можно сказать, что мою проверку они прошли, и я бы хотел более близкого знакомства. Заодно представлю вам своих доверенных людей. Кто-то вам уже знаком, а трое прибудут вечером.
– Что ж вы тогда Амадео проглядели? – я фыркнула, хотя прекрасно поняла, о чем толкует Виктран.
Это все сила Колыбели. И это сильнее моего разума или желания. Сила, однажды коснувшись человека, желающего войти в герцогство Моррисон, открывает передо мной его душу, все, чем живет его сердце… И Виктрану, соответственно, также. Именно поэтому меня нисколько не напряг тот факт, что скоро сюда прибудет множество людей. Виктран при отборе руководствуется ровно теми же критериями, что и я.
