Андрей хотя
и шугал моих малолетних поклонников,
сам монахом не был – и охотно пользовался
свободными нравами в клане. Случайно я
подслушала разговор моего пьяного
братца с его товарищами: попивая пиво,
они совершенно обыденно обсуждали
девушек, у которых с ними был секс – в
грязных подробностях и сравнениях. Это
сейчас, по прошествии многих лет, я
понимаю, что Андрей, несмотря на положение
беты и огромную власть, всё равно
оставался молодым двадцати трехлетнем
парнем. Если мужчина сдержится, не
назовёт случайную подругу обидными
словами, то парни, желая самоутвердиться,
частенько и прибавят чего-нибудь этакого.
Тогда мир
вокруг меня снова перевернулся. Я не
могла обидеться на брата – он был слишком
близким для меня человеком, поэтому я
сделала единственное, что могла –
перестала обращать внимание на мальчиков.
Много их у меня там было в тринадцать-то
лет? Но кто помнит свои тринадцать —
четырнадцать лет, поймёт, как много
значило для бушующего гормонами подростка
совсем отказаться от внимания
противоположного пола. В общем, я
забросила своих подружек, вместе с
которыми мы гуляли по району возле дома,
забросила школьные огоньки — и
погрузилась в учёбу. Да так удачно, что,
в конце концов, окончила школу с серебряной
медалью.
На моём
выпускном, Андрей сиял, словно начищенный
чайник. В сущности – было от чего: молодой
парень отлично справился с воспитанием
упрямой человеческой девчонки. Лишний
раз подтверждался его статус беты стаи
– руководить, замещая Альфу.
Получив
заветный диплом с медалью, я была просто
счастлива. Обнимала брата, радовалась
достигнутому успеху и планировала своё
будущее. И опять мне помог Андрей:
несмотря на приличные знания и отличные
оценки, поступить в московский вуз
оказалось не так-то просто. Вроде бы,
простой аптечный провизор, но конкурс
в тот год был необыкновенный. И мне очень
повезло, что брат, обнаружив меня рыдающую
в гостинице, быстро решил вопрос с
учёбой. Так я временно перебралась в
Москву, навещая брата и родной клан лишь
изредка, во время каникул. Надо сказать,
что столица в моём лице приобрела мало:
несмотря на то, что училась я на платном,
я именно училась, а не просто весело
проводила время, а потому, все мои вылазки
из дома (однушку мне также оплачивал
Андрей) заканчивались где-то в районе
научных библиотек. Благо в Москве их
достаточно и на любой вкус.
Так, однажды
заглянув в библиотеку Рудомино, с
удивлением обнаружила там курсы
испанского от самого института Сервантеса
– и, вспомнив свои школьные потуги
охватить сразу два языка: английский и
испанский (язык, не чужой для нашего
Альфы), с радостью продолжила обучение
на этих курсах. Испанский я полюбила
ещё со школы: он казался мне как-то
понятнее английского, несмотря на свои
три спряжения глаголов и прочие
лингвистические прелести.
В общем, в
Москве я не скучала, хотя и радовалась
каждой возможности побывать дома, в
родном городе.
Что касается
личной жизни, то я так и не научилась
«строить отношения» с парнями. Брат,
который иногда наведывался ко мне в
гости, каждый раз водил своим оборотничьим
носом, пытаясь унюхать запах другого
мужчины – и каждый раз всё заканчивалось
удивлёнными взглядами в мою сторону.
Однажды этот великовозрастный балбес
даже поинтересовался, не нравятся ли
мне девочки?
— В каком
плане? — не поняла я, оторвавшись от
конспекта. А когда поняла, дико покраснела.
