Быстрый удар рукоятью пистоля в висок завершил нашу схватку для Третьего.
А мне тут же пришлось уходить полуоборотом в сторону от стремительного выпада единственного оставшегося на ногах противника. Ещё раз, и ещё!
Свой яростный натиск он прекратил, лишь когда я запрыгнул на кровать – сделав круг по спальне, я вернулся в исходную точку. Правда, теперь я стоял на ногах, в отличие от двоих противников.
Первый перевёл взгляд с меня на поверженных товарищей.
Что, сомневаешься, гад, что сможешь завершить свою миссию? А у меня скоро пистоль вновь перезарядится!
Дверь толкнули, но она была заперта на засов. Ха! Уж с Григорием-то мы сейчас всю троицу повяжем.
Однако, стоило мне об этом подумать, как дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетел неизвестный мне парень – длинные прямые чёрные волосы, опускающиеся из-под чёрной шляпы с пером; острые бородка и усы, плащ тёмных тонов.
Весь при параде с артефактным ятаганом и пистолем – не из местных.
– Тоже получить хочешь? – бросил я, направив на вновь прибывшего ствол пистоля.
– Я…
Что «я» мы с Первым так и не услышали.
Раздался хлопок, и комнату заволокло дымом.
Задержав дыхание, я отпрыгнул подальше от эпицентра взрыва.
Проклятье! Дым слишком густой и быстро распространяется по комнате.
Я рванул к двери и едва не снёс черноволосого модника.
Как и я, он зажимал нос и рот руками. Кивком головы парень указал на выход.
Как мило с его стороны! Не стал улепётывать без меня?
Выбравшись в коридор, мы захлопнули за собой дверь. Засов бы сломан, и я запер дверь, пропихнув в ручку дуло пистолета.
Я посмотрел на незнакомца. Он опустил взгляд на моё достоинство и неодобрительно покачал головой. А затем, глядя мне в глаза, сказал:
– В цивилизованном мире принято прикрывать свой срам одеждой.
– В цивилизованном мире не принято врываться в спальню к людям. Только если вы не состоите в любовной связи, – парировал я. – Прости, модник, ты не в моём вкусе. Я предпочитаю женщин.
Черноволосый нахмурился и снова покачал головой.
– Я, между прочим, на помощь тебе спешил. Господин Лаграндж попросил меня срочно вернуться в Торвиль, присмотреть за своим ожившим экспонатом.
– Сыном, – поправил я.
– Самое большее гостем, – хмыкнул он.
Хм, Лаграндж послал ему весточку ещё до нашего утреннего разговора?
– Вообще-то, приёмным сыном, – я невозмутимо протянул руку. – Прошу любить и жаловать, я Теодор Лаграндж. Будущий капитан и покоритель Восьми морей.
Незнакомец широко распахнул глаза и отступил на полшага. Ещё раз оглядел меня с ног до головы и проговорил:
– Мне ещё не доводилось жать руки голым бредящим мужчинам.
– Всё бывает в первый раз.
– Эндрю Дэвис, – сказал он, наконец-то ответив на рукопожатие. Ладонь его была сухая и жилистая, а указательный палец холодило широкое серебряное кольцо с лунным камнем. – Воспитанник и личный помощник господина Лагранджа.
Справа по коридору послышался какой-то шорох. Мы с Эндрю резко обернулись и увидели выглядывающую из-за угла служанку.
– О-о-о… – удивлённо протянула она, таращась на меня во все глаза. Это была Марина Друшлакью – полнотелая женщина пятидесяти лет. Как и Григорий, она жила в особняке постоянно. Другие помощники по хозяйству, как я понял, в доме не ночевали.
Эндрю подавил вздох:
– Я ценю вашу преданность и бесстрашие, мадам Друшлакью, но с нами всё в порядке. Раны забинтовывать некому, а кровь оттирать пока рано. Однако, раз вы уже проснулись и оделись, приготовьте другую спальню для Теодора.
