Чему я, странным образом, несказанно рад.
Сделав утреннюю зарядку и приведя себя в порядок, я спустился в гостиную. Лаграндж с хмурым видом читал газету. На главной странице был изображён рисованный портер девушки полу-алти с подписью «Разыскивается».
– Не очень похожа, – изрёк я, указывая на портрет. – В жизни она гораздо красивее. Доброе утро, господин Лаграндж.
– А, сынок, здравствуй! Как спалось?
«Сынок»? Опять? Вчера, когда зашёл разговор о девушке полу-алти, я сказал, что она назвала меня «Тайон». Однако использовать это имя Лаграндж почему-то не стал.
– Благодарю, спал как младенец, – улыбнулся я. – Много лет проспал беспробудно, а всё равно почему-то хочется спать.
– Понимаю, – хмыкнул Лаграндж. – Сам порой не могу выспаться, даже если сплю часов десять. Ну да ладно, это всё причитания тех, кому за сорок. Сынок, я подумал насчёт твоих слов о планах. И хочу уточнить, мы исходим из того, что ты сирота?
Мои биологические родители, возможно, такие же светлокожие и светлоголовые алти, скорее всего, где-то существуют. Но уж точно не в Шестом сумеречном море, где я сейчас нахожусь. Меня привезли из Седьмого. Я конечно, отыщу их – хочется увидеть много-много светлоголовых и оранжевоглазых алти… Но сейчас связывать себя с ними не собираюсь.
Что же до моей матушки… Точнее, до матушки Леона Джонсона… Вчера я спросил у Лагранджа о ней и рад был услышать, что она до сих пор живёт здесь, на острове Бун, в славном городе Торвиль. Но прийти к ней и сказать, что я – Леон? Нет уж! Вряд ли она поверит какому-то алти. Да и выдержит ли она такой удар после смерти сына?
– Да, – кивнул я.
Лаграндж торжествующе улыбнулся:
– Раз да, значит теперь «нет»! Поздравляю, ты больше не сирота, сынок.
Смысл его слов до меня дошёл не сразу. И те несколько секунд, что я пытался осознать услышанное, Лаграндж наслаждался моей реакцией.
– Вы хотите усыновить меня? – наконец спросил я. – Вот так просто?
С одной стороны, мне, давно взрослому и самостоятельному мужику, опекуны не нужны. Чего доброго, ещё начнёт совать свой нос в мои дела или палки в колёса вставлять. С другой стороны, Лагранж вроде человек неплохой, очевидно, богатый и со связями. Не вижу проблемы, чтобы во второй раз начать путь к титулу Хозяин Морей в более выгодных условиях. Хотя… Глядя на себя в зеркало, можно подумать, что даже с фамилией Лаграндж, проблем у меня будет больше, чем у юного курсанта Академии Леона Джонсона почти сорок лет назад. Пусть и безвестного, но всё же чистокровного викторианца, а не странного алти.
– А чего в этом сложного? – хохотнул он. – Я взял за тебя ответственность в тот момент, когда купил тебя у алиссийцев. И не отказываюсь от неё сейчас.
– Благодарю, господин Лаграндж, но я и сам могу нести за себя ответственность, – всё-таки попробовал я отказаться.
– Не будь таким букой, сынок. Если ты в самом деле в первую очередь желаешь сосредоточиться на покорении сумеречных вод, а не на борьбе с предрассудками, собственной нищетой и зыбким положением, то моя фамилия станет для тебя хорошим подспорьем. Поверь, мне это ничего не стоит. Я давно занимаюсь поддержкой талантов, да и просто тех, кому эта поддержка нужна.
Хм, Лаграндж озвучил мои собственные мысли. Так он не только владелец музея, но ещё и меценат? Или даже филантроп? И гуманистом быть пытается?
Что ж, решено! Александр Лаграндж – отличный мужик, с которым можно иметь дело. Пусть сейчас он поможет мне быстро расправить паруса, в будущем уже моя… наша фамилия будет греметь во всех морях и приносить ему пользу.
