Первые лучи, будто волшебные стрелы, пронзили мрак, рассеивая его и загоняя в самые глухие уголки. И вот уже вся природа пробудилась от сна, наполняясь новыми красками и звуками.
А пока окончательно не рассвело, я решила с пользой провести пару этих тихих часов. Потом проснутся дети и не дадут нормально поработать. Закрывшись в своём кабинете, углубилась в изучение старых бумаг. Я была полна решимости докопаться до чего-нибудь, что можно использовать против алчной власти.
Я так увлеклась, что не сразу услышала гул детских голосов и возню на кухне. Дом ожил, зазвенела посуда, старшие ребята что-то кричали друг другу. Мне показалось невежливым отсиживаться в своей комнате, пока другие там хлопочут. Все-таки, я сюда прибыла, чтобы им помогать.
На кухне меня встретили радушно и тепло, ребята оттаяли и стали больше доверять мне. Завтрак прошёл обыденно. Мне хотелось закончить его как можно быстрее, чтобы продолжить работу.
В итоге среди кучи бумаг большинство оказалось ненужными, и совсем немного тех, что представляли собой какую-то ценность. Когда все разошлись по своим занятиям, я собрала сумку в дорогу, взяв с собой кое-какие документы старого управляющего, свои рекомендации и направление аббатисы. На всякий случай захватила несколько заячьих шкурок – в последние дни охота радовала продуктивностью, добычи на верёвке появлялось всё больше. Накануне Норм рассказал мне, как пройти к городу, упомянув, что там есть базар. Дорога в город пролегала через уже знакомую мне со слов ребят кузницу.
Норм сегодня остался на дозоре, Дженни с Беном ушли в лес. Прихватка, по обыкновению, слонялся по кухне, что-то жуя. Погода сегодня была ясная, потому часть детей под присмотром подростков играла во дворе. Я заранее обговорила со старшими своё намерение пойти в город, на что они воодушевлённо поддержали меня. Норм даже хотел было присоединиться, но я вежливо отказалась, объясняя тем, что в доме и без того есть чем заняться. Кто-то должен был остаться на дозоре у окна. Еще один человек – на подхвате на первом этаже. Толстяк, разумеется, вызвался «дозорить» на кухне. Я прошла мимо него и стала одеваться.
Прихватка наблюдал за мной с раскачивающегося стула, сложив пальцы в замок на груди.
– А вы отважная женщина, знаете?
Улыбнувшись, я взъерошила его шевелюру.
– Не знала до этого момента, но благодарю за то, что веришь в меня.
– Они сожрут вас с костьми, – негромко произнёс он, со вздохом опуская голову.
– Пусть попробуют успеть, прежде чем я их, – хохотнула, застёгивая сумку.
Парень ободряюще улыбнулся.
Я оделась и вышла на улицу. Солнце так ярко лилось в лицо, что пришлось остановиться на короткий миг, чтобы глаза перестало резать. Дети радостно возились и галдели.
Мальчишки дрались в шутку длинными прутьями, представляя, что это мечи. Через несколько десятков метров от дома шум стих. Лишь щебет птиц, купающихся в лучах живительного света, да хруст тающего снега под ботинками. Скоро начнёт теплеть и придёт весна. Как же, наверное, красиво тут станет и зелено. Запах чистого воздуха словно говорил о том, что морозов больше не будет. Я поправила сумку на плече и продолжила уверенно идти в неизвестность.
Вскоре показалась кузница – она располагалась к нам ближе всего. Чуть поодаль начиналось городское ограждение с центральными воротами, а за ними, вдалеке, высились каменные стены-великаны ратуши. Между ними торчали остроконечные шапочки-крыши домов.
