Нет… Впредь не буду… Демиан?
Ушел.
Демиан Мор-Госсен
Глупо. Как же глупо!
Я захлопнул дверь спальни и повернул замок до щелчка. Сервант со стеклянными бокалами задребезжал от моих шагов. Разум затмила быстро накатившая злость. Я пересек темную комнату и расхохотался.
Почему я должен запираться в собственном доме?! Делить его с этой светлой?!
Силой разорвал тонкую футболку и ударил кулаком в грудь. В том месте, где минуту назад касалась она, зияло красное пятно.
Ожог. Эта светлая меня обожгла!
Болит, ноет, чешется – невыносимо! Неужели она повредила кости? Стерва. Спокойнее думать, что ноют кости, а не то, что за ними. Это ведь просто.. кости.
Решил поиграть с крошкой-попаданкой и не заметил, как позволил коснуться сердца. Идиот.
Накинул халат поверх голого тела и задумчиво посмотрел на спящий город.
Этот дом всегда принадлежал моей семье, темным потомкам первого Мор-Госсена. Дед в гробу перевернется, если узнает, что в его старом крыле, в его спальне теперь живет светлая.
"Позор!" – сказал бы он скрипящим голосом. И приложил клюкой по спине провинившегося отпрыска.
Я горько усмехнулся.
Последний из Мор-Госсенов прогибается под законы светлых. Пустил в свой дом попаданку, смотрел в ее голубые глаза, целовал мягкие губы…
Нет!
Сжал руки в кулаки.
Надо с ней кончать.
20. Глава 18
Демиан Мор-Госсен
В темной гостиной не горели свечи. По полу стелился белый дым от курительных смесей. Густой, плотный, он обволакивал большое хозяйское кресло, обшитое черной кожей, касался резных ножек из красного дерева. Задевал края бордовых штор и ломился в окно. Заложник огромного особняка Темнейшего, он просился на волю, подальше от хрипящего старика с черной клюкой. Подальше от его страшной магии и скрипучего голоса.
– Кха-кха, – закашлялся в смехе девяностолетний Берлингтон Темнейший, хватаясь за трость с черепом на рукояти.
Я задержал дыхание. Ненавижу зловонный дым. Здесь всё провоняло, но Берлингтон этого не замечал. Он был хозяином дома, положения, жизни. В отличие от меня.
– Ульрих? Ты слышишь? Твой внучок якшается со светлой! Кха-кха-кха!
– Мой дед вряд ли ответит с того света.
– Радуйся, что он помер. Кха-кха! Иначе бы от тебя, сынок, ничего не осталось.
– Я пришел не за нотациями, – процедил сквозь зубы.
– Не горячись, шучу, – старик махнул рукой, – я услышал тебя. Проблема, и правда, деликатная. Надо действовать по-умному, по-нашенскому.
– Значит, я могу на вас рассчитывать?
– Я своих не бросаю, сынок. Светлые в конец обнаглели. Я сделаю так, что Светлейший в ближайшее время забудет и про закон, и про попаданку. А тем временем…
Берлингтон перешел на хриплый шепот.
Алина Цветкова
Я вышла из здания банка, перебежала дорогу и поплелась вдоль по улице. В городе я уже ориентировалась лучше, чем месяц назад. Выучила правила дорожного движения, знаки, жесты, которыми кучеры давали понять пешеходам, что собираются делать и куда в случае чего прыгать.
Время пролетело незаметно. В моих руках долгожданный мешок – второе месячное пособие. Кассир выдавала его неохотно, подмечая, что пора бы попаданке найти свое место в жизни и перестать зависеть от руки города.
Я бы рада. Но работа няней не приносила практически ничего. Копейки, которых даже на еду не хватало. Мне удалось прожить только благодаря недавно устроенному празднику. Воспоминания о том дне грели душу и вселяли надежду, что в сером городе не все жители обросли толстой кожей. Может, тот праздник не последний?
