– Мира, – нахмурилась Фло, когда я осталась равнодушна ко всем нарядам, что она мне показывала, – я тебя не узнаю. Неужели тебе совсем ничего не нравится? Ты второй день уже, как рыба мороженая. Ты же дома! Раньше ты не была такой, – заявила она.
– Вот это голубое – ничего, – привычно улыбнулась я. – Оно будет наиболее уместным во время ужина. Я могу его взять?
– Ты можешь взять все, что пожелаешь. – Сестра прищурилась и протянула мне наряд.
– Спасибо.
Я встала с дивана, расшнуровала корсет, сняла и положила на сиденье. Медленно расстегнула платье, стащила его с себя и, аккуратно сложив, положила рядом с корсетом. Оставшись в нижнем белье, взяла у Флоры платье и надела его.
– Поможешь со шнуровкой? – спросила, когда и корсет занял свое место.
Флора медленно обошла меня и молча взялась за ленты. Уверенными движениями затянула их и завязала концы.
– Пойдем, – взяла меня за руку. – Не стоит опаздывать на ужин.
Шесть часов. В доме ужинали всегда в это время. Как я уже поняла, опоздание не допускалось, и к моменту появления отчима все должны были сидеть за столом и ждать, когда Альгер подаст сигнал приступить к трапезе. От такой педантичности повеяло настолько привычным распорядком дня, что я даже расслабилась. Вкусная еда будоражила аппетит, и я с удовольствием пробовала все новые и новые блюда. А когда слуга, в очередной раз поставив перемену, улыбнулся мне, ответила ему тем же. Да и вообще, сама того не ожидая, я улыбалась более открыто, гораздо чаще и тогда, когда в этом не было необходимости.
– Я сказал что-то смешное, Реймира? – спросил отчим, и я замерла.
Его голос казался безразличным, но я слишком хорошо чувствовала все полутона этого спокойного равнодушия, как и то, какие варианты могут последовать. Так что и в этот раз знала, ошибки быть не может. Господин Каресер недоволен проявлением эмоций. В голове быстро пронеслись воспоминания о вчерашнем вечере. Отчим улыбался, когда смотрел на меня, а я так и не смогла проронить ни слова. Лишь медленно ела то, что приносили слуги, пила маленькими глотками легкое вино и отвечала, только когда он обращался ко мне. Флора, как ни странно, тоже была непривычно молчалива. С той девушкой, что решительно руководила слугами, в обществе Альгера происходили радикальные перемены. Фло была серьезна, спокойна и невозмутима.
– Мне повторить свой вопрос? – снова спросил отчим.
Я медленно положила вилку на стол и посмотрела в его сторону. Краем глаза отметила, что Тельма еле заметно улыбается и, судя по всему, считает всю ситуацию развлечением. Почему-то это разозлило меня больше всего и на мгновение прогнало страх.
– Нет необходимости. Приношу свои извинения, господин Каресер, если мое поведение рассердило вас.
– Я прощаю тебя, Реймира. Надеюсь, ты помнишь, как именно проявляется мое недовольство, если я вижу неуважение к себе? – Отчим многозначительно посмотрел на меня, и я оцепенела.
Помню ли я? Хотела бы я забыть тот день, как страшный сон. Увы, он навсегда впечатался в память. Думаю, скорее небо упадет на землю, чем я забуду науку господина Каресера. Даже наставницы в пансионе сущие младенцы по сравнению с ним, ибо, в отличие от них, отчим наслаждался тем, как я корчилась от боли у его ног… А как он потом сокрушался, что испортил о мою спину свою любимую трость, а после того, как меня осмотрел храмовник, взял и отправил в пансион… Незаметно стиснула пальцами край платья, ощущая удушающую волну ужаса и начинающийся приступ паники, но быстро справилась с собой.
