— Это будет позор, — хмыкает она.
Вот чему она радуется?
Только что она перечеркнула попытку графа вытащить семью из нищеты, и пусть попытка спорная, но граф хоть пытается. А она? Что-то Бетти не спешит ни замуж за богача выйти, ни обеспечить семье приток финансов каким-нибудь иным способом.
— Госпожа, я прошу прощения, — обращается ко мне граф, — я показал вам не только плачевное состояние графства, но и свою несостоятельность как главы рода.
Меня пугает, как у Бетти меняется выражение лица. Она преображается в хищницу, почуявшую добычу. Она хлопает ладонью по стене храма, к голубому свету добавляется тревожно пульсирующий густо-фиолетовый с кроваво-красным отливом свет.
— Во имя чести я требую суд крови! — торжествующе заявляет Бетти…..
Близняшки ахают.
А регалии отвечают усиливающимся сиянием.
— Бетти.
— Гарет, вы сами признали свою несостоятельность как главы семьи. Так почему вы должны продолжать возглавлять наш род? Что вы можете дать нам, кроме купца в родню? Как новая глава, я буду представлена его величеству. Я смогу просить о некотором смягчении.
Мне трудно судить насколько план здравый, но провокации получили объяснение — Бетти очень точно просчитала реакцию брата. Только вот сомневаюсь, что ответ императора такой же предсказуемый.
Кинжал, спокойно лежавший на столешнице алтаря сам собой сдвигается. Следом положение меняют короны и жезлы, и в последнюю очередь чаша. Артефакты выстраиваются в круговом порядке.
Суд… будет магическим?
Внезапно светящийся орнамент на стенах словно с ума сходит. Линии искажаются, приходят в движение, начинают извиваться подобно змеям. Я не на шутку пугаюсь. Весь свет устремляется к алтарю и очень быстро впитывается, зал погружается в кромешный мрак.
Только артефакты продолжают светиться, однако толку от этого никакого, тьму они не разгоняют.
— Ваше сиятельство? — зову я.
Мне страшно.
Мой голос гаснет во тьме точно также как погас свет.
Я не только ответ не слышу, я себя не слышу.
Я пытаюсь топнуть. Спасибо, что опора остаётся под ногами — звука нет.
Почему я снова в ночном кошмаре?
Регалии воспаряют над алтарём. Впрочем, не исключено, что невидимый алтарь тоже воспаряет, кто его знает. Я смотрю, как регалии начинают кружиться, постепенно набирают скорость и в какой-то момент ускоряются настолько, что глаза за ними не успевают. Я теряю их из вида.
На глаза будто легла чёрная давящая повязка, я больше ничего не вижу.
Волшебный свет возвращается одномоментно. Стены расцветают знакомым орнаментом, и взгляду открывается пустой алтарь. Регалии исчезли. Судя по выражению лиц, произошедшим ошеломлены все и больше всех Бетти. Результат получился явно не тот, который она ожидала.
Свечение появляется у головы графа и материализуется короной на его голове.
— Нет… — выдыхает Бетти. — Нет!
В правой руке графа появляется жезл, в левой — кинжал.
Бетти мотает головой.
Граф, помедлив, принимает судьбу — скрещивает жезл и кинжал, касается перекрестьем короны и опускает ритуальные предметы на алтарь. На алтаре возникает наполненная чем-то белым чаша, и граф поднимает её обеими руками.
Не просто поднимает. Он оглядывается на меня и, не выпуская чашу, делает шаг навстречу.
Я отчётливо осознаю, что свадьбе быть. И что развод мне точно не светит.
7. Глава 7
— Даниэлла, — обращается ко мне граф по имени, — согласны ли вы стать моей супругой, разделить со мной судьбу и силу?
