С чего я вообще решила, что должна заниматься проблемами графа и его сестёр? С одной стороны, очевидно — я его супруга, и не просто жена по бумажкам, а признанная родовыми регалиями, с печатью-татушкой, гуляющей по телу, как ей вздумается. Но с другой стороны, изначально в основе брака простая и понятная сделка — Медведь получает родство с графом, а граф — деньги. Мои интересы ни кем из мужчин не учитывались. Конечно, Медведь мне с удовольствием заявит, что я обязана быть благодарной за титул графини, но, простите, брачная командировка на север континента без багажа — вот демонстрация истинного ко мне отношения.
Граф ко мне добр, но это не повод расшибаться ради него в лепёшку. Больше того, до сих пор я не закрыла вопрос, добр граф ко мне или к моему приданому.
Одна я не полезу.
В компании графа?
А нельзя ли нам… разойтись? Не в смысле развестись, а в смысле жить раздельно. Пусть граф заберёт большую часть приданого и лечит Гэбби, ремонтирует Дом, ждёт, когда император перестанет гневаться. Словом, пусть делает, что его душе угодно. А я с меньшей частью приданого переберусь в провинцию.
Да-да, делить шкуру медведя, то есть приданое…
— Больше ничего, — я остаюсь на стуле. — Вроде бы…
Вдруг у Гарета есть способ перекрыть либо кабинет, либо Опочивальню, и я зря беспокоюсь?
— В доме небезопасно.
— Да.
— Его Величество будет недоволен, если я приведу сестёр в столицу…
Хм, то есть он всё-таки ставит на бегство всей семьёй?
Гарет всё же что-то либо знает, либо подозревает, но не хочет говорить?
Он трёт виски указательными пальцами, и на миг Гарет кажется очень уязвимым. В душе вновь поднимается желание помочь, поддержать, стать… другом. Либо я добрая, либо в храме во время брачного ритуала мне промыло мозги.
— У вас есть идеи, кто может скрываться за зеркалом?
— Нет, Даниэлла.
Ври дальше.
— Гарет, кого упоминают древние легенды? Пожалуй, я и без вас знаю, не так ли? Вы подозреваете, что нас навестили демоны?
— Даниэлла…
Угадала? Что же, сталкиваться с демонами я точно не намерена.
Я бросаю взгляд на окно. За стеклом разгорается день. В солнечных лучах искрится лёд, а до полудня ещё несколько часов, которые, похоже, мне так и предстоит провести на жёстком стуле в кабинете графа. К себе я не пойду.
Татушки на моей руке гаснут, но не исчезают. Лёгкий зуд подсказывает, что цветки поднимаются на сгиб локтя. Уверена, если я подниму сейчас рукав, я увижу их движение, но я не проверяю — какая разница?
— В Доме есть библиотека? — шерстить книги слишком долго, но я зачем-то спрашиваю.
— С пустыми стеллажами.
Звучит грустно.
— Гарет, вы согласны попытаться продать антиквариат? — я не представляю, как именно провернуть продажу при условии, что ни я, ни Гарет ничего не смыслим в ценах и белых схемах продажи. Подставляться под мошенников у меня ни малейшего желания.
Поручить сёстрам не слишком разумно…
А что, если поговорить с ведьмой? Кому как ни ей знать древние страшилки?
— Распоряжайтесь, Даниэлла.
— У вас были планы, Гарет. Не смею докучать дальше.
— Даниэлла, о чём вы? — он поспешно встаёт. — Хотя визитёр не причинил вам вреда, чему я несказанно рад, пренебрегать безопасностью недопустимо. Я настаиваю, чтобы вы приняли моё сопровождение.
Как завернул.
Я не сразу понимаю, какой смысл Гарет завернул в витиеватую словесную конструкцию.
Не представляю, как дорогой супруг защитит меня от демона…
