— Маги живучие, — сглотнув, ответил он. Я подняла на пирата глаза. Волнуется или… взбудоражен, скажем так? Ладно-ладно, я имела ввиду возбуждён, чего скрывать...
— На всё воля Создателя, — улыбнулась загадочно.
И продолжила гладить его кожу, путешествуя пальцами по напрягшимся мышцам и таращась, совершенно без смущения. Обошла вокруг, попускав слюни на мощную спину, даже глаза закатила, как захотелось прижаться к ней или даже облизать, а когда снова встала лицом к его лицу, воскликнула, опустив взгляд вниз:
— Ого, прямо все девять кубиков на месте! И волосатый, как положено горячему мужику… Интересно, а много ли волос… — Моя рука ме-е-едленно, томительно заскользила вниз, и чем ближе она оказывалась к кромке льда, тем ниже эта кромка опускалась.
Когда мои пальцы коснулись пупка Крея, он уже тяжело дышал и смотрел на меня… Т-А-АК, ну, вы понимаете, что готов броситься и разложить прямо тут, на песке, а то и в линии прилива. Но я, ехидно улыбнувшись, резко развернулась и бодрым шагом почапала к берегу.
— Эй! Лорин! Ты куда? И это всё?
— Всё, я насмотрелась, налапалась, пора и честь знать. Ты постой там, подумай о своём поведении, а я пойду прогуляюсь по островку… — А то надо бы остыть, ибо, что ни говори, хорош, гад! Заводит с полоборота. Но нет, не моего полёта птичка. Пираты подходят для работы, а не личной жизни.
— Ну, ты и стерва, — услышала я вслед, вот только в голосе явно проступало не осуждение, а заметное восхищение. Не сдержала широкую победную улыбку. Да, я была собой довольна! Не всё ему меня смущать, правда же?
5. Глава 5
Лёжа в трюме катера на мягком сугробе из нетающего и не холодящего снега, я смотрела сквозь прозрачную палубу на звёзды. У кого-то небо в алмазах, а у меня… в рыбе. Да-да, звёзды меркли по сравнению с ровненько вмороженными в настил жаренными рыбинами.
Крей, вымотавшись за день, дрых без задних ног, даже не ныл, когда я предложила ему второй сугроб, только потыкал пальчиком, убедившись, что не закоченеет на нём, да плюхнулся прямо на живот. Я попробовала-было его перевернуть, наелся же, не гоже на пузе после сытного ужина лежать, но пират отпихнул меня и что-то негодующе пробубнел. Ладно, дело твоё.
Мне не спалось, не успела я толком устать за день. Устанешь тут, когда всё, что от тебя требуется — подносить водички и вовремя греть рыбу к обеду. От скуки я придумывала разные способы подогрева, но лучшим оказался всё же самый простой — убрать холод и оставить под палящим солнцем. Ну, собственно, кроме большой линзы я ничего толком больше и не смогла сочинить, но так мясо быстро сгорало в одних местах и почти не прогревалось в других. Единственная рыбина была испорчена моей попыткой изобретательства, но Крей, занятый движением нашего катера в одному ему известном направлении, об этом не узнал.
В общем, всё, чем я тут занималась, прохлаждаюсь в трюме, дабы не сгореть под палящими лучами, это размышляла. А за обедом доканывала пирата вопросами, ответить на которые сама не могла или не была уверена в правильности своих выводов по их поводу.
— Слушай, вот скажи честно, ты специально мурыжил меня на острове лишний день? Или даже два?
Крей поднял на меня не понимающий, но к обеду ещё не уставший взгляд.
— Почему не сказал, чтобы я просто наморозила льда, а мы его потом растопили бы и вуаля — вот тебе питьевая вода.
Он хмыкнул, улыбнувшись:
