Мне кажется, что землю нужно было чем-то отсыпать, прежде чем доски класть, чтобы хоть немного замедлить гниение, но кто я такая, чтобы учить взрослых мужчин строительству?
На возвышенности – просто доски, подогнанные одна к одной, а в тех местах, где вода собиралась, клали кругляши разной высоты, напиленные из стволов, таким образом выравнивая, поднимая уровень дороги до более-менее одинакового.
Камня в этих местах взять негде, да и дорого то, но даже такая вот самодельная деревянная дорога позволила передвигаться по поселку, не вытаскивая ног, по колено увязающих в топкой грязи, а именно эту цель и преследовали, начиная строительство.
Первым делом замостили направление от центра поселка к таверне. В этом все сошлись без споров, как-то само собой. После - к рынку поселковому, в третью очередь я настаивала на дороге к дому старухи Рахшары, но местные, хот и обращались к ней постоянно, женщину отчего-то недолюбливали, дорогу к ней мостить категорически отказались.
- Почему такое отношение? – спросила как-то вечером у Оутора. – Ведь именно к Рахшаре все идут, если нужна помощь. И она никому не отказывает. Так отчего-же в поселке ее не любят?
- Она за помощь свою плату берет! – вмешалась Дараха.
- Ну и что? Любая работа должна быть оплачена. А на что ей жить, если станет бесплатно лечить? Кто займет ее место, когда Рахшары не станет? Неужели тогда местным станет лучше?
- Да куда ж она денется? – непритворно удивилась Дараха.
- Вообще-то, Рахшара не молодая уже, - нахмурилась, не понимая. - Кто знает, сколько ей отмеряно.
- Рахшара такой была, и когда мы с Оутором в Лайхашир приехали! – вспыльчиво заявила Дараха.
- Я родился в Лайхашире, Марго, - погладил бороду Оутор, успокаивая жену взглядом. - И знаешь кто меня у мамки принимал? Рахшара! Причем уже тогда ее старухой кликали, да и выглядела она ровно также, как и сегодня!
- Не понимаю. Как это возможно?
- Рахшару не зря в поселке не привечают, - поджала губы Дараха. – Сам Ахор ей благоволит. Не заберет он ее к себе, пока старуха сама того не захочет!
- И все равно я не понимаю. Кроме добра разве кто видел от нее другое?
- Рахшара – проводник Великого Ахора, Марго. Никто не стал бы противиться, покинь она Лайхашир и вовсе! Никому не хочется накликать на себя внимание Бога смерти!
- Это предрассудки, - покачала головой. – Рахшара - добрая старая женщина, откликающаяся на любую беду и помогающая всем, кто о том просит. Сколько лет она уже здесь живет, а вы все еще не доверяете, сторонитесь… Не дело это! Если дорогу к ней не замостят – я к Рахшаре жить уйду!
Выпалила, поднялась резко и ушла к себе в комнату, пылая праведным гневом.
Ошарашенный взгляд Оутора чувствовала спиной. Но не остановилась, не изменила мнения. Такая несправедливость по отношению к той, от кого видела только добро, просто не могла оставить меня равнодушной!
Возможно, от того, что легла спать взбудораженной, ночь прошла неспокойно. Сны наутро вспомнить не выходило, как ни напрягалась, но вот ощущение тревоги, появившееся ночью, не спешило отпускать.
Утром ничего не напоминало о вечерней перепалке. Таверна жила своей жизнью. Постояльцы завтракали и торопились отбыть по своим делам, Сальята с Ирахой в зале крутились. На кухне заправляли Брита и Гризель – новые работницы, взрослые женщины, скорее, даже пожилые. Сработаться с ними было очень и очень непросто, обе всю жизнь стряпали и слушать девчонку не спешили. Дараха сновала между кухней и залом, общаясь с гостями, принимая плату, решая прочие вопросы.
