Когда я увидела книгу, спокойно лежащую на столе, то замерла. И снова мне показалось, что раньше здесь ничего подобного не было. Холодок пробежал вдоль позвоночника.
Оставив в покое волосы, я поднялась и подошла к столу. Отодвинув стул, села, даже не думая прикасаться к темной поверхности. На обложке, выглядящей так, словно этой книге как минимум лет сто, ничего не было.
Наверное, следовало открыть и прочесть, что там, или хотя бы попытаться, но вместо этого я положила руки на стол рядом и бездумным взглядом уставилась на стену напротив. Там что-то висело, закрытое почему-то серой и грязной тряпкой. Это выбивалось из общего облика дома.
Глянув еще раз на книгу, я всё-таки поднялась, решив сначала проверить, что спрятано за этой половой тряпкой. Подойдя, остановилась и поморщилась. Нет, запаха не было, но ткань выглядела так, словно готова была в любой момент расползтись на нитки и сгнить.
Почему-то снова стало не по себе. Внезапно вспомнилось недавнее ощущение от леса. Сейчас мне казалось, что все дело в моем воображении. Я просто испугалась.
Протянув руку, двумя пальцами подцепила тряпку и потянула. Старая ткань затрещала, а в воздух взметнулась пыль. Хм, неужели эту тряпку так давно никто не трогал? Впрочем, пыль странным образом спустя несколько мгновений словно растворилась, заставляя меня хмуриться сильнее. Подсознание шептало, что это не нормально, но мозг отказывался воспринимать нечто столь непонятное.
Вздохнув глубже, всё-таки сдернула тряпку и тут же отшатнулась. С той стороны на меня испуганно смотрела какая-то старушка.
Первым порывом было поздороваться, но, когда я открыла рот, бабулька по ту сторону сделала точно такое же движение. Я замерла, ожидая, что будет дальше. Взгляд невольно зацепился за обстановку с той стороны. Чем дольше я смотрела, тем больше не понимала, что происходит. Даже обернулась, проверяя свою догадку.
Поджав губы, я нахмурилась, пристально рассматривая старушку. Дряблое лицо, припорошенные сединой волосы, губы, окруженные морщинками, блеклые глаза, некогда явно бывшие зелеными, слишком крупный нос.
Догадка никак не хотела умещаться в голове. Подсознание сопротивлялось, нашептывая, что такого просто быть не может. Ну не бывает в нашем мире ничего подобного.
Уняв легкую дрожь в теле, я решительно подняла руку. Старушка зеркально повторила мой жест. Я снова едва не отшатнулась, но усилием воли заставила себя продолжить движение, как завороженная наблюдая за тонкой старческой рукой с узловатыми пальцами. Когда подушечки пальцев прикоснулись к холодной гладкой поверхности, я всё-таки отошла на пару шагов назад, поднеся руку ко рту, чтобы сдержать в себе обреченный стон. Старушка по ту сторону с ужасом в глазах смотрела на меня, точно так же прикрывая рот.
Резко отвернувшись, я нашарила стул и тяжело опустилась на него. Перед глазами плавали черные пятна, голова снова кружилась. Казалось, что сознание не справляется с такой неправильной реальностью, поэтому пытается отправить меня отдохнуть, чтобы в это время переработать болезненную информацию. Падать в обморок мне не хотелось, поэтому я старалась просто принять то, что увидела и поняла, как данность, как новую особенность мира вокруг меня. Получалось плохо. Все-таки рациональный мозг не желал смиряться с чем-то подобным.
– Все хорошо, – заговорила я вслух и сама вздрогнула от своего голоса, прозвучавшего в полной тишине громко и надломленно. – Все хорошо, – повторила с напором, словно пыталась в этом убедить невидимых наблюдателей или саму себя. – Этому можно найти объяснение.
