- Богиня, значит...
- Ты знала, - догадался он и помрачнел. – Накажешь?
- За богиню? – Мира сделала вид, что удивилась. – Ты мне льстишь, но это приятно.
- За обман, - пробурчал он.
- О, медвежонок… - Она ласково погладила его по плечу. – Мне нравится, что ты схватываешь на лету. Обойдемся без карательного урока.
Томас поймал ее за руку и поцеловал ладонь.
- Я видел масло для массажа. Ты позволишь…
Мира фыркнула и перевернулась на живот.
- Позволю, - ответила она. – Посмотрим, не хвастунишка ли ты.
Массаж Томас делал так же профессионально, как Сабрина, которая работала в клубном салоне красоты. Даже лучше. Мира почти отключилась, расслабившись в его сильных и бережных руках.
«У него должен быть изъян, - размышляла она, ощущая, как отступают усталость и напряжение. – Он слишком хорош, во всем».
Нельзя же всерьез считать недостатками любопытство и нетерпеливость.
- Тебе не нравится моя грудь, медвежонок?
Перевернувшись на спину, Мира из-под полуопущенных век наблюдала, как Томас тщательно обходит пальцами круглые холмики, не решаясь к ним прикоснуться.
- Ты позволила массаж, а грудь… это интимная ласка… Diosa… - пробормотал он смущенно.
- Что-то тебе ничего не помешало тискать мои ягодицы.
Томас покраснел сильнее, и Мира почувствовала, как внизу живота растекается сладкая истома. Контроль – это восхитительно. Томас так и не сообразил, что ответить. К счастью, у него хватило ума не извиняться.
«Можно?» - молил он взглядом.
Мира медленно опустила ресницы, «даруя» ему свое позволение.
Первое же прикосновение к соскам заставило ее выгнуть спину. Томас умело подготовил ее к чувственным ласкам, и от груди к лону словно пробежал электрический разряд. Осмелев, медвежонок лизнул сосок языком, за что тут же поплатился: Мира вцепилась пальцами в его волосы, не больно, но… ощутимо.
Томас поднял голову, с тревогой заглянул в глаза.
«Что-то не так?»
- Я хочу чувствовать тебя, osito.
И снова он понял ее правильно: не раздумывая, навис сверху, зажимая ее тело между коленями и упираясь руками по обе стороны от ее плеч. Ничего, сегодня она позволит ему чувствовать себя главным. Ей необходимо расслабиться, ему – успокоиться и осознать свой выбор. А контроль у Миры, что бы Томас себе не воображал.
Горячая кожа обжигала живот и бедра. Мира царапала плечи и спину Томаса ногтями, но он, похоже, не замечал боли. Тишину прерывало только тяжелое дыхание – слова казались лишними.
Вдоволь наигравшись с сосками, Томас целовал живот, медленно спускаясь к лону. Мира сознательно не ограничивала его в выборе. Он мог ласкать ее так, как считает нужным, и если попросит, то и сам получит удовлетворение.
Мужские пальцы осторожно раздвинули влажные складочки. Том вопросительно приподнял бровь, и Мира улыбнулась и развела ноги. Палец коснулся вершинки клитора. Она шумно выдохнула… и вцепилась пальцами в простынь, сминая ее, когда Том наклонился и лизнул клитор языком.
Это далеко не первый кунилингус в ее жизни, но он был прекрасен. Томас определенно владел этим искусством: его язык порхал, как бабочка, губы безошибочно находили нужные точки. Мира и опомниться не успела, как ее накрыл оргазм – и такой мощный, что потемнело в глазах.
Едва придя в себя, она поняла, что Тома нет рядом. Он стоял у кровати, и на его лице одновременно отражались и радость, и мука.
- Что случилось? – Мира искренне удивилась его поведению.
