— На рынок ходишь? Ведь там продают у вас хлеб, и крупу и овощи?
— Да, там, Вера Владимировна, как и везде.
— Скажи, а дорого стоит, например, мука или рыба?
— Муку продают пудами, а рыб по три штуки, сударыня, разве вы не знаете?
Вера улыбнулась девочке и сказала:
— Ладомира, я долго путешествовала по другим странам, и почти позабыла как все устроено в нашем государстве. Но ведь ты мне поможешь вспомнить и все расскажешь?
— Конечно, — довольно закивала девочка и задумалась. — На рынке, что на соседней улице за пуд муки просят полушку вроде, а три осетра — за две копейки.
— Прекрасно, — улыбнулась Вера.
Так и оказалось. Сто рублей довольно хорошие деньги. Наверняка на несколько рублей можно купить вдоволь продуктов на целый месяц для них троих.
И адвокат в письме не соврал. Завтра же она пойдет в эту Денежную палату и обменяет векселя на деньги. Потом сходит на рынок, купит продуктов и средств для мытья и других хозяйственных вещей. Чтобы отмыть весь этот грязный запыленный дом. Утром при дневном свете посмотрит, чего еще нет в доме.
— А может и не две, а копейку. Я точно не знаю, я давно не покупала там ничего, — продолжала Ладомира. — У нас с бабушкой нет даже полушки, чтобы покупать хоть что-то. Чтобы хлеба купить, я пою на базарной площади. Там люди сердобольные, медяки подают.
— Господи, девочка моя! — воскликнула Вера, жалостливо и тут же не сдержавшись обняла малышку. Прижала ее к себе. — Обещаю с этого дня ты больше не будешь голодать и петь на площади.
А про себя подумала: «И как ты Вера можешь даже думать о том, чтобы покинуть эту девочку? Она в тебе так нуждается».
— Раньше цветочница Лина подкармливала нас супом и пирогами. Но три месяца назад она уехала жить в другой город. Да и ключница Забава приходила к нам с гостинцами, но она умерла недавно. Они хорошо знали мою матушку, потому и заботились обо мне и бабушке.
У Веры возник вопрос про маму Ладомиры, но она решила его не задавать. Итак, малышка выглядела слишком печальной. Не хватало ее еще сильнее расстраивать воспоминаниями о матушке.
Потому Вера подбадривающе улыбнулась и сказала:
— Ну что ж, пойдем скорее к твоей бабушке, Ладомира, Посмотрим, что с ней.
— Да идемте, — Ладомира подхватила свечу и опять пошла впереди. Они зашли во вторую дверь на втором этаже дома. — Она уже второй день не приходит в себя.
Молодая женщина подошла к кровати и наклонилась к старушке. Она лежала под одеялом, ее глаза были закрыты, а морщинистое лицо недвижимо. Она прислушалась к ее дыханию. Опустила голову на ее грудь.
— Твоя бабушка спит, — тихо сказала Вера, спустя минуту, поднимаясь. — Сердце вроде бьется ровно, дыхание спокойное.
— Она все время спит, и почти не просыпается, — сказала девочка, освещая свечой лик бабушки.
— А вот это как раз ненормально. Обязательно пригласим к ней доктора.
— Доктора?
— Лекаря, милая. Завтра же за ним и схожу. А подожди, — Вера посмотрела на наручные часы. — Всего десять вечера. Может я схожу сейчас к вашему лекарю. Где он живет?
— Он не откроет вам так поздно, сударыня. Он лечит хворых только до шести, — объяснила Ладомира.
— А если что-то срочное?
— Ему все равно, — тихо вздохнула Ладомира. — Он очень злой. Не откроет. Только если бы у вас было много денег, может и открыл бы. Но господа к нему не ходят, они у княжеского лекаря лечатся.
— А есть какой-то князь в вашем городе?
— В нашем только сын князя живет — княжич. Он самый главный в нашем городе. А сам Великий князь в Ярославле сидит в белокаменных палатах.
