Электричка переполнена, на мой велосипед косятся с недовольством. Опять наваливается апатия. Устала. В то же время нервы натянуты, руки дрожат, ноги подкашиваются. Еду непонятно куда и зачем. Чего я к этому участку прицепилась? На работу там могут и не взять. Мистер Идеал вроде вредный, придирчивый. Еще на работе чуть больше разузнала – к себе далеко не каждого берет, привередничает.
У проходящего по вагону торговца снедью покупаю баночку напитка, темного, как моя душа сейчас. Вообще не мой напиток, но выбора все равно не было.
К моменту выгрузки на станции я уже не такая грустная и напряженная. Мне вообще много не надо, но сейчас чувствую, что требуется продолжение банкета. Выбрасываю пустую банку. В палатке беру еще пару непонятных коктейлей. Ожидание автобуса в этот раз совсем не напрягает и не вызывает протеста. Сижу, любуюсь темнеющим небом.
В автобусе на мой велосипед смотрят еще более злобно. Мысленно прошу прощения. Могла бы и сама, наверное, от станции доехать, но не с вещами же.
Вот уже и моя остановка. Все, теперь только мои силы. Дорогу в этот раз выбрала более длинную, но хорошую.
Повесила все свои сумки на велосипед, неторопливо его веду по дороге. Становится все темнее, но мне не страшно, что я тут одна. Голова приятно кружится. Первая бутылка коктейля подошла почти к концу, вторую держу про запас на обратную дорогу.
Пришла! Котосемейство радостно выскакивает из-под крыльца и с мяуканьем мчит ко мне, когда я только захожу в калитку.
– О-о, дорогие мои, пушистенькие, – икнула. – А я вам еще корма привезла. Хорошего. Вкусного… ну, так продавщицы, во всяком случае, сказали. Пробовали, что ли? Я еще курочку-гриль на станции купила. Не удержалась. Она так пахла. Но это я себе. Но поделюсь. Я, вообще-то, не жадная, вы не думайте.
Блин, опять я с кошками разговариваю. Крепнут подозрения, что все вокруг нормальные, и это я того. Подумаешь, жених с сестрой прям под боком сношались. Все, кроме меня и бабушки, которую многие родственники тоже считают немного сумасшедшей, воспринимают это нормально.
Закинула вещи. Села на крыльце, выложила котейкам угощение. Достаю последнюю бутылку коктейля, курочку гриль. Ем прямо из фольги. В последний раз ела на работе в обед, проголодалась жутко.
Котята во главе с кошкой, учуяв запах курочки, забыли про свое угощение, окружили, мяукают, волнуются, заглядывают умоляюще-голодным взором в глаза. Пришлось, чтобы дали поесть спокойно, курицу разламывать и отдавать половину. И настала благодать. Кузнечики громко стрекочут, но они все равно не могут заглушить наше с котейками довольное чавканье.
Наевшись, смотрю на темное небо и понимаю, что уходить отсюда, наверное, поздно. Пока буду идти, ночь окончательно накроет, освещения в поле нет. И, кажется, третий коктейль был лишний. Зигзагами идти будет гораздо дольше. Вот точно заплутаю и буду спрашивать у местных маньяков и душегубов дорогу.
Заплакала. Настроение такое. Зря я, что ли, сюда приехала? В номере нормально не поплачешь – соседи, тонкие стены. Вот! Вот почему меня сюда тянуло. Проплакаться нормально на свежем воздухе.
Чем дольше плачу, тем жальче себя становится. Была счастливая невеста, а теперь одна, преданная, в лачуге без света. На участок кто угодно может залезть через никакущий забор. Убьют, надругаются. А еще котят даже не успела вырастить. Как они без меня?
