Храм любви. Книга пятая. Исход - страница 25

– Это же какой стыд – мужики вместе с бабами в общей бане, да еще и в дыму блуда, а я же дама безгрешного зачатия.

– Полно тебе, скажешь – стыд. У нас здесь, как в первозданном раю Адама и Евы, стыда никто не знает. Дым этот мы напускаем как любовную ингаляцию. Там грязи нет, ни мужского естества, ни женского. Чуть дальше находится парная светской непорочной любви, с душем эротического наслаждения. Греха, в его понимании, нет и быть не может, так как мы всех одели в колготки невинности. Эти колготки – наша святая кожа. Даже есть котлы с лунными ваннами, они называются «счастливые ночи», с парами очищения банными. Люд наш удовольствия получает и друг другу телесно не докучает. Дальше прачечная грехов былой порочности, и над всеми летают ангелы в очках счастливой любовной вольности. Они порядок святой блюдут и свободу в поступках по чистоте совести воротят. Равной свободы, вроде демократии, не знают, и диктатуру божьей любви все соблюдают. Это значит: любовь только по воле бога возникает, если его святость не нарушают. Вся вода, которой они омываются, из святого источника горячей любви течет, и они эту воду, каждый по своему вкусу, холодной разбавляют, потому и горя не знают. Счастья немало здесь, и всегда в том, чтоб святая вода ни горяча ни холодна была.

– Но они же грешат, раз целуют и телесно друг друга ласкают, как же они грозу страстей у вас здесь не знают? А вон там в роскошном заднике прорвало вашу трубу порядочности и вся святость в отстой стекает, значит, вода и холодной, и горячей бывает и святость теряет. Так можно и грехами себя окропить, может, вам дыбу здесь за них установить? Или эшафот страстей водрузить?

– Разве это грех, когда все друг друга любят? Любить – это не кровь лить, страсти-то у них нет. Страсть мы им от сотворенья отсушили, а что вдруг возникает, то на куски и в ад спускаем. Когда люд постоянно обнажен, он к обнаженности привыкает, на тело падок не бывает и только душой страдает, если любовного огня бог ему не посылает. Даже после этого они только платонической любовью занимаются и сексом не развлекаются, присоединяйся.

– Неужто это и на земле хотите сотворить, а как же тогда детей творить?

– Так зачем им размножаться, тут только одни несмертные. Они оторвались от страстей, как птицы от земли, и соединились с ветром бессмертной мечты, для того чтоб только духовной жизнью наслаждаться могли, служа Богу, и испытывают от этого мистический оргазм счастья и по его воле свободу. Мы здесь за добро ничего никому не платим, только любовью маним и этим Богу служить призываем. Интимные места у них всех зашиты, чтобы только от духовного добра оргазм получали и телесной беды не знали. Кто же яблоки греха съедает, того мы в сад природных наслаждений отправляем, но всех в святую одежу одеваем, и к оголению право только через святое добро бог дает. После этих варягов любви и пилигримов животворящей любви мы некоторое время ей обучаем, и на истинный путь наставляем, и уже богами любви объявляем. За это потом в смертных превращаем и на землю отправляем. В этом саду даже деревья эротические очертания имеют. Страсть только смертным для любви нужна. В ней они радость мимолетной жизни и получают.

– Как у вас здесь все сложно. Как же тогда Бога понимать? Ведь он на земле со страстями заставляет воевать. А если такие, как я, святые влечения к любви потеряют и никого кроме одного и себя любить не смогут, ради чего они на земле жить предпочитать станут?