Из пещеры выходили другие перволюди, самый большой и крепкий из них – с дубиной в руках. Вид у него был свирепый! За ним выходили другие члены его стаи. У женщин на руках были дети. Над ними пролетела бабочка и просыпала на людей пыльцу. Свирепый мужчина опустил на землю дубину, протянул в сторону руку и, обняв ею женщину, притянул ту к себе. Она улыбалась… Все члены его клана тоже стали улыбаться друг другу…
В степи, у первобытной юрты, у костра сидели люди. Одни жарили на палочках мясо, вторые разделывали тушу животного, по траве ползали дети, дети побольше бегали вокруг взрослых, женщины шили из шкур одежду… Бабочка летела над ними и просыпала на них свою пыльцу… Люди тут же начинали улыбаться друг другу, а дети весело и задорно смеяться, задрав головы к яркому солнцу…
А солнце тоже как бы улыбалось этой радости и светило еще теплее и ярче…
Качалка поскрипывала и навевала на профессора сонное настроение. Его личность как бы раздвоилась и находилась между явью и прострацией, в которую его погружали мысли. Мыслей был очень большой сонм! Великий сонм! Они шевелились, двоились, троились, роились, как рой пчел, и не давали покоя.
Ему вспомнилась первобытная юрта из его сна, очень похожая на его юрту, и мелькнула какая-то оборванная фраза про неизменность бытия и преемственность поколений… Он даже улыбнулся.
Сегодня он проснулся очень рано, до восхода солнца и вышел на свою импровизированную веранду, чтобы подумать. В голове была сплошная каша, и подать эту кашу в таком не переваренном состоянии своему ученику Александру он не хотел. Нужно было уложить все по полочкам хотя бы в собственной голове. Классифицировать.
Первое, что подумалось: «Никогда ничего не планируй! Ты запланировал записать все на магнитофон – и что из этого получилось? А ничего. На пленке пару раз пискнуло, а потом тишина. А времени тоже прошло всего четыре минуты, когда ты вышел из сна-видения».
Он стал сопоставлять, и получалось, что время «там» и время «здесь» текут по-разному. Он решил, что нужно вывести коэффициент. Зачитать вслух записанное ранее, засечь время, а потом учесть то время, которое показали часы, то есть четыре минуты. И какова же будет разница? Это нужно будет сделать, как только Саша проснется. А сейчас нужно расставить все точки над i.
«Значит так! Начнем с самого начала, – сосредоточился профессор. – Во всяком случае начало у нас имеется в наличии, – профессор Абай старался думать только последовательно, а не так, как скакали его мысли, с вопроса на вопрос и без ответа уже на следующий вопрос, а поперек сразу три ответа, но совсем на другие вопросы! – Начало, оно всегда сначала. Давай-ка все рассматривать с научной точки зрения…
Сначала был взрыв. После взрыва материя притягивалась и собиралась воедино, закручиваясь спиралями, затем плазма остывала, покрывалась коркой, на нее налипали осадки из Космоса, а потом постепенно на ней стала появляться и растительность. Так это или нет? Или не постепенно? Или действительно Мир был создан за неделю, как написано в Библии? Или время во Вселенной совсем другое и эта неделя на самом деле есть столетия или даже миллиарды лет? Почему нет? У меня тоже со временем не очень понятно, даже на этих четырех минутах. А если да? То, что? Тогда ты этого не приемлешь и поэтому отмахнешься? Нужно принять самое главное! А самое главное – это что? Самое главное то, что тебе соизволили показать некие ВЫСШИЕ СИЛЫ! Так это истина или сон? Это правда или вымысел? Если это правда, то законы, придуманные человеком, этой букашкой во Вселенной, этим суетливым микробом, просто смешны и не стоят твоего внимания. Тогда ты должен принять это только своим СЕРДЦЕМ, то есть подсознанием, тем, чем чувствует твоя Душа, твоя интуиция. А они живут и чувствуют, опираясь на опыт вереницы твоих предков. Вот что ты должен принять для себя. Это да или это нет!?» – он покачался в качалке и минут десять просто смотрел в степь. Без мыслей… голова не хотела отпускать его и мысли потекли дальше:
