Передовой разъезд взяли без шума.
Едва всадники въехали в полосу кустарника, из зарослей неслышной тенью выскользнул Олус Кепа и, подскочив к ближнему верховому, резким рывком сдёрнул его с седла и тут же, не давая опомниться, огрел своим мечом плашмя по голове. Удар пришёлся слегка вскользь, меч зацепил ухо, и белая повязка на голове поверженного мгновенно набухла красным.
Второй всадник вскинулся было в седле, дико озираясь по сторонам и хватаясь за рукоять своего меча, но тут коротко прошелестела праща и пущенный умелой рукой балеарца булыжник ударил разведчика прямо в грудь – чуть повыше висящего на ней шлема. Всадник, нелепо взмахнув руками, тяжёлым кулём грохнулся с лошади, подняв целый фонтан мелкой коричневой пыли. Надо отдать ему должное – сознания он не потерял и сразу же, перевернувшись на живот, попытался вскочить, но у него ничего не получилось – видимо, удар «забил» дыхание. Разведчику лишь удалось, подтянув под себя ноги, подняться на четвереньки, но на этом силы его, похоже, иссякли. Он сдавленно захрипел, низко опустив голову, лицо его побагровело, слюнявый рот открывался и закрывался, пытаясь протолкнуть в лёгкие хотя бы глоток живительного воздуха. Саксум подошёл к упавшему, толчком ноги опрокинул его на спину и, наступив на грудь, приставил к горлу – прямо в ямку между ключицами, выступающими над верхним обрезом кольчуги, – остриё своей спа́ты.
– Жить хочешь?!.. – наклоняясь к поверженному, прорычал он.
Тот, всё ещё будучи не в силах ничего сказать, закивал, а вернее, мелко затряс головой; в глазах его плясал ужас; слёзы, оставляя светлые дорожки на грязной, пыльной коже, тонкими ручейками стекали по вискам.
– Тогда отвечай быстро и точно, – Саксум не давал упавшему опомниться. – Предупреждаю: одна маленькая ложь, один неверный ответ – и отправишься прямиком в гости к Плутону. Ты меня понял?!..
Разведчик вновь закивал. Ему наконец удалось вдохнуть – он с хрипом втянул в себя воздух и тут же мучительно закашлялся, не смея, впрочем, шевельнуть головой и лишь сжимая и разжимая кулаки и слабо елозя в пыли ногами.
– Имя?! – рявкнул Саксум, дождавшись окончания приступа кашля.
– Лу… Лу́кий Планк, – выдавил из себя лежащий. – Лукий Планк из… из Де́ртоны.
– Подразделение?!
– Вторая кентурия вто… второго манипула пятой когорты, – прохрипел несчастный Планк из Дертоны, смаргивая слёзы из переполненных глазниц. – Третий «Верный Августу» легион.
– Откуда?! Расположение?!
– Ламбе́сса.
– Далековато забрались, – отозвался за спиной у Саксума Олус Кепа. – Шесть дней пути. Мозолей на задницах не нагнали? – он оставил своего, неподвижно лежащего в пыли, противника и теперь, подойдя к осиротевшим лошадям, споро шарил по седельным сумкам в поисках заслуженных трофеев.
– Заткнись! – не оборачиваясь, приказал ему Саксум и вновь обратился к лежащему на земле Лукию Планку: – Здесь что делаешь? Как сюда попал?
– Послан в передовой дозор.
– Передовой дозор чего?
– Отряд… – Лукий Планк теперь дышал часто и тяжело, с присвистом, грудь его под ногой у Саксума вздымалась резкими толчками, обветренные губы на заросшем густой щетиной, грязном лице мелко подрагивали. – Отряд идёт следом…
– Дозо-ор!.. – ехидно пропел Кепа. – Овец вас пасти надо было послать, а не в дозор. Два барана!
– Заткнись, Кепа! – рыкнул декурион. – Численность отряда?.. Ну! – прикрикнул он на лежащего и, видя, что разведчик медлит с ответом, немного надавил на рукоять – под остриём меча проступила кровь. – Ну! Говори!.. Говори, шакалий сын!!
