В это время где-то в глубине госпиталя грохнула дверь, застучали по полу подкованные калиги, и в маленький госпитальный дворик буквально ворвался рослый розовощёкий легионер в ярко-красном плаще преторианского гвардейца. Синицы брызнули в стороны. Кассий шарахнулся и нырнул под стул декуриона.
– Эй! Браток! – оглядевшись и заметив неподвижно сидящего под стеночкой Саксума, басовито осведомился гвардеец. – Где-то тут у вас декурион лежит, Симон Саксум. Не подскажешь, как его найти?
– Подскажу, – нехотя разлепил губы Саксум. – Это я.
Гвардеец недоверчиво посмотрел на закутанного в видавший виды плащ декуриона, но потом, опомнившись, вскинул в приветствии руку, грохнул калигой в пол и мотнул головой так, что надраенный до зеркального состояния шлем съехал ему на глаза.
– Декуриону Симону Саксуму приказано прибыть к проконсулу!! – оглушительно проорал он и замер, замороженно выпрямившись и далеко выпятив поцарапанную неумелым бритьём челюсть.
– Вольно, – сказал Саксум, непроизвольно поморщившись. – Когда приказано прибыть?
– Э-э-э… – затруднился розовощёкий преторианец. – Не понял.
– Когда декуриону Саксуму приказано прибыть к проконсулу? – терпеливо повторил декурион. – В какие сроки? Через сколько времени?
На лице бравого гвардейца отразилось смятение. Он явно не представлял себе иных вариантов прибытия к проконсулу, кроме срочного, немедленного и сиюмоментного.
– Ладно, – сказал Саксум. – Ступай. Скажи, что скоро буду.
– Э-э-э… – опять затруднился посыльный. – Кому сказать? Проконсулу?! – в глазах его на мгновенье мелькнул священный ужас.
– Тебя кто посылал? – спросил Саксум уже почти ласково.
– Дежурный кентурион Квинт Мафе́нас Планк!
– Вот ему и скажи.
– Понял… – фигура гвардейца слегка оттаяла, он поднял руку и в задумчивости пошкрябал затылочную часть шлема, отчего, вероятно, ему в голову пришла новая мысль: – Может, декуриона сопроводить? – на этот раз участливо спросил он.
– Не надо, – выбираясь из плаща и вставая, сказал Саксум. – Декурион не маленький. У декуриона, понимаешь, пуповинка уже отпала и даже родничок на темечке зарос. И головку он тоже держит хорошо… Так что ступай, солдат. Ступай. Видишь, мне переодеться надо. Не в таком же, понимаешь, виде мне к проконсулу идти!
На этот раз до посыльного дошло. Он снова грохнул калигой в пол, мотнул головой и, стуча копытами по каменному полу, умчался.
– Видал жеребца? – спросил Саксум у вылезшего из-под стула, жмурящего жёлтые глаза, Кассия. – Ишь как землю роет!.. В стойле конь удал, да в поле, понимаешь, увял. Знавали мы таких жеребцов. Да?
Кот не ответил. Он лишь беззвучно открыл и закрыл рот, дёрнул хвостом и пошёл проверять свою, разорённую наглыми птицами, миску…
Саксум надел верхнюю тунику и критически оглядел себя. Туника висела на нём, как на огородном пугале. Теперь всё висело на нём, как на огородном пугале. Во всяком случае, в эту тунику, которая после нескольких стирок слегка подсела и которая, помнится, в Тубуске была Саксуму уже слегка маловата, сейчас совершенно свободно можно было всунуть двоих Саксумов и ещё, пожалуй, хватило бы места для одного Олуса Кепы.
Саксум вздохнул, потуже затянул пояс и загнал образовавшиеся складки назад, за спину. Некоторое время он размышлял, надевать или не надевать повязку для раненой руки, и в конце концов решил, что не сто́ит. Затем обулся, накинул плащ и вышел из комнаты.
