Убийца опустился перед безжизненным телом, вытащил у него из-под пиджака пистолет и вложил в еще не закостеневшую руку, собираясь выставить все как самоубийство. А потом подошел к столу и стал рыскать в бумагах в поисках чего-то конкретного. Он явно затеял все это, чтобы что-то забрать…
– Мистер Готтфрид! – закричал кто-то, и видение растаяло, как утренний туман. – Вы уснули?!
Перед взором Дэнни застыло разъяренное, покрытое красными пятнами лицо мистера Хейла.
Дэнни похлопал глазами, словно действительно сбрасывал остатки сна.
– Вы понимаете, что у вас нет права здесь находиться? – продолжал бесноваться детектив. – Мне придется конфисковать ваш фотоаппарат. Это просто неприемлемо!
– Я знаю, кто убийца, – без каких-либо объяснений заявил Дэнни. Сейчас все зависело от того, как он разыграет карты, раз уж попался.
– Что?.. – От удивления маленькие глаза детектива будто бы стали больше. – Никто не говорил, что это убийство.
– Это убийство. Этого человека застрелили, а потом вложили в его руку пистолет, чтобы выдать за самоубийство, – сказал Дэнни, чем ввел в замешательство не только детектива, но и всех находившихся в комнате полицейских.
– Послушайте. – Мистер Хейл взял его за локоть и потащил в коридор, чтобы пообщаться с глазу на глаз. – С чего вы это взяли?
– Скажем так, у меня свои методы.
– То есть вы утверждаете, что знаете убийцу в лицо?
– Я не знаю его имени, но если бы увидел, то непременно узнал бы. – Дэнни не терял твердости в голосе. – За что этого человека могли убить?
– Есть предположения, что он перевозит контрабандный алкоголь. И… Почему я вам это говорю? Даже не смейте писать об этом!
– Вы же знаете, что я все равно напишу. Группировки контрабандистов чего-то не поделили, все на лицо.
Убийца и правда походил на иностранца. Может, очередные итальянские гангстеры?..
Мистер Хейл цокнул:
– Откуда вам известно, кто убийца?
– Я видел, как подозрительный человек очень быстро выбегал через служебный выход, – выдумал Дэнни. – Мы с ним столкнулись, и выглядел он так, точно сотворил что-то ужасное. Судя по тому, что тут действительно случилось нечто ужасное, я осмелился предположить, что это был убийца. Я прекрасно его запомнил и смогу нарисовать лицо.
– Мистер Готтфрид, вам говорили, что вы очень наглый молодой человек?
Дэнни как ни в чем не бывало пожал плечами:
– Пару раз такое упоминали.
– Но впервые ваша наглость принесла хоть какую-то пользу. Рисуйте, пожалуйста. Только прямо сейчас, чтобы мы немедленно послали офицеров на его поиски.
– При одном условии, – сказал Дэнни.
Детектив глянул так, будто не отказался бы отвесить Дэнни хорошего подзатыльника.
– Вы еще осмеливаетесь ставить условия?
– Я оставлю фото, – продолжил Дэнни, похлопав по фотоаппарату. – Иначе… возможно, тот мужчина мне просто показался?
Мистер Хейл пришел в ярость от этого заявления:
– Наглость!
– Вы же меня знаете. Это будет взаимовыгодная помощь. К тому же мне самому не нравится эта работа. Чем скорее напишу нормальную статью, тем скорее продвинусь в должности и оставлю вас в покое.
– Уйдете вы, будут еще десятки таких как вы, – не впечатлился детектив.
– Таких как я уже не будет, – тоном мудреца подметил Дэнни.
Мистер Хейл подумал немного, вздохнул и махнул рукой.
– Бог с вами и вашей фотографией. Рисуйте уже. Вот вам листок, вот карандаш.
Мистер Хейл выудил из кармана записную книжку, открыл ее на чистой странице и сунул ему в руки. Дэнни приложил книжку к стене и стал рисовать, воскрешая в памяти лицо убийцы. Рисовал он хорошо. Он считал себя творческим человеком и был уверен, что творческий человек способен овладеть всеми видами искусства. Так он умел лепить скульптуры, рисовать, писать рассказы, играть на скрипке и многое другое. Правда, все это умел понемногу и делал не бог весть как, но все-таки делал и был собой очень доволен.
