Хранители. Часть 2 Четыре тамги - страница 3

Костя сдвинул в сторону фотографии и посмотрел на разложенную топографическую карту.

– Ну и где это место?

– Погоди, я всё сейчас расскажу, – Сергей убрал все фотографии, кроме последней, обратно в папку. – Василий Куйбин мне рассказал историю своего медальона. Когда ему было шесть или семь лет, их семья жила не в Пилторе, а кочевала где-то восточнее Казыма. Там с древних времён были их родовые угодья. Семья у них была большая. Они рыбачили, держали оленей, добывали пушнину, хорошо торговали и, в общем, не бедствовали. Отца Василия звали Немда Ойкович. Он был главой их рода и сильным шаманом. Его все знали и приезжали к нему за помощью даже из дальних стойбищ. Когда пришла советская власть, у многих более-менее богатых хантов отобрали оленей и добытую пушнину, а кто сопротивлялся, тех арестовывали и увозили. Больше никто их не видел. Шамана Немду Ойковича тоже хотели арестовать, но его кто-то вовремя предупредил. Василий помнит, как взрослые тогда собрались и долго обсуждали, что им делать. Помимо его отца там были хозяева соседних земель – Иван Лямбин, Юхур Хартаганов и безухий шаман Кульчин, имя которого он не помнит. Дело было зимой. Взрослые долго разговаривали, потом шаманы спрашивали совета у духов и постановили уходить на север. Они долго ехали и прибыли в земли надымских ненцев, с которыми объединились и подняли большое восстание против советской власти. Туда же приехало ещё много семей из Казыма, но Василий помнит только Лямбиных, Хартагановых и Кульчиных. Они хорошо прогоняли русских, но потом пришло много солдат, прилетели самолёты, с которых бросали бомбы, и бунт жестоко подавили. Тех, кому удалось уцелеть, ещё долго выслеживали и ловили. Отца и двух старших братьев Василия тоже убили, а его самого, когда пришли солдаты, мать спрятала в лесу недалеко от стойбища. Но его нашли и вместе с матерью привезли в Норинскую факторию, где закрыли в разных сараях. Тогда они виделись с ней последний раз. О судьбе матери Василий так и не смог ничего узнать, а его самого отправили в детский интернат в Салехарде. Тогда он ещё Обдорском назывался. После интерната Василий окончил ремесленное училище, работал в Салехардском речпорту, потом война, фронт, после фронта вернулся в Салехард, оттуда перебрался в Пилтор. Женился, родил двух сыновей и дочь. Жена его давно умерла, старший сын и дочь живут в Салехарде, а младший сын остался в Пилторе. Живёт с семьёй отдельно, но за стариком хорошо присматривают.

Вот такая история.

– Всё ясно. А что про медальон? – спросил Костя.

– А про свой медальон дед Василий рассказал вот что. Когда они в 1926 году убегали из Казыма, то несколько дней стояли недалеко от того самого Пилтора. Рядом с ними не было других стойбищ, но Куйбин помнит, что однажды ночью, когда все уже спали, к ним в чум пришли двое. В тусклом свете керосиновой лампы он узнал одного человека. Это был Иван Лямбин. Второй был незнакомый, но предположительно это был работник Лямбиных. Отец тихо разговаривал с гостями, думая, что Василий спит. Взрослые говорили о каких-то людях, которые должны были приехать и которых надо было подождать. Больше он ничего не помнит, потому что уснул. Утром Василий спрашивал у отца про гостей, но тот ответил, что никто к ним не приезжал и ему это приснилось. Он спросил у старших братьев и у матери. Они тоже сказали, что никто не приезжал. Но Василий уверен, что гости ему не приснились. Через несколько дней отец уехал куда-то с двумя работниками, что помогали в их семье по хозяйству. Они увезли с собой все священные нарты, которые всегда стояли вокруг чума. Вернулись они только через несколько дней и уже без нарт. Василий помнит, что пока отца не было, мать часто плакала, а старшие братья ходили угрюмые, потому что отец не взял их с собой. Прошло несколько дней, и однажды утром отец подозвал Василия с братьями к себе, показал этот медальон и сказал, – Сергей достал из папки исписанный карандашом тетрадный лист и зачитал с него: – «Запомните хорошо всё, что я вам скажу сейчас. Это наша родовая тамга, знак нашего рода и самая большая ценность нашей семьи. Возьмите его и рассмотрите хорошо. На нём стоит наш знак. Когда меня не станет, старший из вас займёт моё место. Запомните, наш род древний и уважаемый, мы всегда жили честно, и, если вам кто-нибудь будет говорить что-то плохое обо мне или о наших друзьях, не верьте. И знайте, тот, кто будет это говорить, вам не друг. Вы знаете наших соседей: Лямбиных, Кульчиных и Хартагановых. Они тоже добрые и честные люди. Помните это всегда и живите в дружбе с ними. Новая власть хочет нас поссорить, отнять у нас наши земли, наших оленей, разграбить и уничтожить наши святилища, но мы будем бороться с ними. Мы прогоним русских, которые называют себя советской властью, и вернёмся на наши земли. Это будет нелегко, но мы победим. А до тех пор мы спрячем наш знак на священном месте. И, когда трудные времена закончатся, мы вернёмся и заберём его. А если меня не станет, вы найдёте старших из родов Лямбиных, Кульчиных и Хартагановых и с ними вернётесь сюда. На священном месте, где будет храниться наш знак, вы забьёте жертвенного оленя, накормите главного сядая