– Не говори ерунды. Если ты трусишь, так и скажи, все нормально, я пойму…
Она знала, что Митя купится на это, и хитро усмехнулась.
– Я не трус! Это здесь совершенно не при чем, просто я способен пользоваться разумом. Ты хоть представляешь, что сделает с нами Мартина, когда поймет, на что мы пошли? Ты вообще хоть на секунду можешь представить себе всю силу ее ярости? Ладно, тебе она ничего не сделает. А мне! Она же лишит меня наследства и пустит по миру. – Митя так отчетливо представил себе картину своего падения, что на его лице отобразился искренний испуг, и он передернулся от ужаса.
Саша внутренне улыбнулась.
– Ты можешь отказаться, – заключила она. – Я справлюсь сама.
– Ты не сделаешь этого!
– О, – протянула Саша, – еще как сделаю!
– Позже ты простишь меня, – грустно начал Митя, – не сейчас, позже… Но я не позволю тебе ехать в эту ужасную и опасную страну.
Саша догадалась, к чему он клонит, и презрительно дернула носиком.
– Если ты расскажешь все Мартине, я обещаю тебе самую долгую и мучительную пытку… Тебе рассказать, как в старину инквизиторы добивались от своих жертв нужной им информации?
По глазам сестры Митя понял, что она не шутит, и нервно сглотнул.
– Я ухожу сегодня в полночь. У тебя есть два варианта: составить мне компанию или остаться здесь и молчать. Выбор за тобой. Я буду ждать тебя у центрального входа десять минут. Если ты не придешь, я сделаю вывод, что ты струсил, и поеду одна.
– Одумайся!
Но Саша уже не слушала. Спрятав карту в декольте, она, махнув рукой, помчалась в сторону дома.
– В полночь, Митя, я буду ждать тебя. Надеюсь, ты достаточно взрослый мальчик, чтобы принимать такие решения, – крикнула она через плечо.
Митя выдохнул и сел на скамейку. Он всегда подозревал, что сумасбродство его родственницы когда-нибудь перегнет тотальный контроль, установленный в этом доме, и, вырвавшись наружу, окажется смертельно опасным не только для самой девушки, но и для окружающих. Но отпустить ее одну в эту варварскую страну, некогда славившуюся своими жестокими законами, он не мог. Митя мало знал о Египте, слышал только, что арабы, завоевавшие ее в начале нашей эпохи, установили в стране свои порядки и законы и туристов, приезжающих в страну, оберегают от свободного передвижения, рекомендуя отдать предпочтение экскурсионным турам.
Смятение в душе юноши достигло своего апогея, когда он мысленно представил, как Сашу похищает группа бедуинов, отвозит ее в пустыню, куда не ступала нога туриста, и его милая, слегка бесшабашная сестренка становится наложницей одного из арабских эмиров. Отгоняя от себя эти жуткие картины Сашиного порабощения, Митя принял решение. Он знал, что когда-нибудь, возможно, очень скоро, обстоятельства заставят его пожалеть о принятом решении, но отпустить сестру в это путешествие одну он не мог.
За всю ее жизнь самое опасное Сашино путешествие ограничивалось парком перед особняком и озером. Когда пришло время, Митя быстро собрал дорожную сумку и вышел из комнаты, оставив Мартине прощальную записку.
