Вероятнее всего, это стражник с плато увидел, как подросток вскарабкался на пирамиду, и решил поймать малолетнего преступника.
– Я не сделал ничего плохого, – умоляюще пропищал Фарух. – Пожалуйста, отпустите меня. Я уйду, честно, и больше не приду. Даю вам слово Фаруха.
– О, отец мой Осирис, – воскликнул голос, – успокоишься ты или нет! Мне всего-навсего нужна твоя помощь, и после я отпущу тебя.
Голос не звучал зловеще, скорее, говоривший пытался втереться в доверие к мальчику, нежели преследовал цель напугать его. Почувствовав, что реальной угрозы не существует, Фарух успокоился.
– Теперь ты готов меня выслушать? – заискивая, спросил голос.
– Ты ведь не полицейский? – решил уточнить Фарух, чтобы в дальнейшем не столкнуться с неприятным сюрпризом.
– Нет, конечно, не страж я вовсе! Я прогуливался по плато и захотел посмотреть, что таится внутри этой великой пирамиды. Совершенно случайно, по собственной беспечности, я забрел в самую отдаленную камеру, и кто-то закрыл за мной дверь.
Фарух поверил незнакомцу.
– Так ты поможешь мне? – с надеждой спросил случайный узник пирамиды.
– Да. Только тебе придется заплатить за мою помощь, – в мальчике вспыхнула страсть к наживе.
Отец всегда учил его, что за любую услугу, оказанную кому бы то ни было, положено брать плату. Так, подростки помогают туристам и требуют с них благодарность. И Фарух, вспомнив это наставление, постарался воспользоваться сложившейся ситуацией и вывернуть в свою пользу. Ведь туристы народ богатый, они уже давно кормят всю страну и известны своей щедростью. Почему же Фарух должен упустить такую легкую возможность нажиться?
Узник затих. Немного подумал и ответил:
– Золото ты получишь, когда я выберусь на волю. Договорились?
– Договорились, – радостно ответил Фарух, но подумав, что может продешевить, решил уточнить еще один момент: – А сколько времени ты уже сидишь здесь?
– Достаточно долго, чтобы заплатить тебе столько, сколько ты желаешь получить, – догадался узник.
– Тогда… я согласен.
– Слушай внимательно. Сейчас ты должен войти в пирамиду, подняться на верхнюю галерею и повернуть один замок.
– Какой замок?
– Будешь внутри, дай знак, что это ты, я подскажу тебе, что делать дальше.
Фарух растянулся в улыбке. Ни на одно мгновение у него не закралась мысль, что он делает что-то ужасное. Он выпрямился и попытался сымитировать крик орла. Получилось это неумело, и вся долина наполнилась жутким звуком, похожим на крик умирающей вороны.
– Что это ты такое делаешь? – удивленно воскликнул голос.
– Это крик орла. Я прокричу…
– Не надо! – голос резко оборвал разошедшегося в своей изобретательности мальчика, – просто хлопни в ладоши.
– Хлопнуть в ладоши?
– Да. Хлопни в ладоши. Один раз. Этого будет достаточно.
Фарух разочарованно насупился, в нем уже загорелся азарт разорителя гробниц. Он желал придать этому действию что-то загадочное и запретное, но все же спорить не стал, и когда огненная рука узника пирамид отпустила его, мальчик с ловкостью примата продолжил спуск вниз.
Вход в гробницу находился чуть ниже того места, где состоялась встреча мальчика с узником. В свое время этот проход был проделан варварским способом, в 820 году нашей эры, жадным до легендарных богатств фараона халифом Абу Джафар аль-Ма’муна. Не найдя в пирамиде сокровищ, халиф оставил этот лаз для потомков, и несмотря на то, что настоящий проход был обнаружен спустя почти тысячу лет после вторжения халифа, именно его путь остался единственным входом в пирамиду.
