После этого бисерным почерком Амалина следовала приписка:
«Двойная атака: первая в 2:30 на хранителей гор, попытка завладеть вентиляционной шахтой возле трёх запасных выходов, обращённых в сторону горной речки Жемчужная, вторая атака начнётся в четыре часа ночи одновременно на четыре входа в лабиринт, ведущий к подземному городу хранителей. В результате все ходы будут завалены, за исключением пятого резервного, о котором мало кто знает, и шестого – подводного».
«Среда, 16, месяц нелито, – гласил дневник. – Нас опять словно поджидали. Кто выдаёт наши планы – ума не приложу. Продолжу допросы и обыски среди своих, хотя и так чувствую их бесполезность. Придётся взять передышку и завтра заняться починкой так некстати выведенной из строя последней платформы».
«Самое время для атаки, – продолжал комментировать Амалин. – В полдень платформу разберут. Атака должна начаться точно в это время и ни минутой позже. Вранк будет контролировать время, но, если опоздаете, они успеют вернуть силовые двигатели на платформы и улетят. Поэтому начинать нужно с Вранка, который будет в этот момент находиться в самом центре платформы, прячась в душевой за шторой, создающей иллюзию невидимости».
Нагерт откинулся в кресле. Подумать действительно было о чём. В дверь осторожно постучали: на пороге появился Латти, впиваясь взглядом в раскрытый дневник.
– Можно? – осторожно спросил он.
Получив разрешение, телепат внимательно изучил тетрадь, рассматривая её страницы на просвет.
– Ну, что? – поинтересовался Нагерт.
– Похоже, что вещичка подлинная. Я помню эти первые страницы. Их Радонил выводил ещё в полёте на Зео. Он берёг и охранял свой дневник, боясь, что кто-нибудь узнает о нём.
– Ты читал его?
– Нет. У каждого хранителя есть свои тайны. Мы не вмешиваемся в личную жизнь человека без необходимости. Просто его каюта находилась напротив моей, и эти мысли вечно мешали мне сосредоточиться… Выходит, что первое сражение уже через неделю.
– Выходит. Но подготовиться успеем. А как дела со снятием защиты у Амалина?
– Неважно, – улыбнулся Латти, – мы уже трёх приборов лишились, не считая наших синяков.
– Вы что, уже успели подраться? – удивился Нагерт.
– Нет, но мы действительно ни с чем подобным не сталкивались. Со слов Амалина, такая защита появилась относительно недавно. У его деда её не было, а вот у его детей и, соответственно, внуков такая защита установлена. Кстати, Амалин очень неохотно делится информацией и фактически не подпускает нас к себе.
– Но он же сам обратился к нам за помощью.
– Да, его сознательная личность, но подсознание не только не даёт нам приблизиться, но и не позволяет ему самому успокоиться, а раз так – защита только усиливается и пугает его ещё больше. Действительно мощная штука. Мы были предупреждены и то летали, как мячики. Если же её использовать целенаправленно, у противника вообще не будет шансов.
– Но ведь он был у меня в кабинете с отключённой защитой.
– Да, но она самопроизвольно включились, как только мы попытались его исследовать. А защиту, опять же с его слов, ему отключил Ланард. Насколько я понял, это один из немногих врачей с защитой, и ему дано приближаться к своим пациентам, если, конечно, они ему доверяют. Амалин сказал, что он единственный, который смог к нему приблизиться и отключить защиту. Проблема в том, что это отключение действует лишь сутки, а то и меньше. Она сама включается, когда её обладатель чувствует хоть малейшую угрозу.
