По дороге я еще раз прослушала сообщение от Киры о том, что вскоре в Руби отправится новая группа туристов из Джексон-Виля – не меньше сорока человек, и нам нужно было срочно решать эту проблему, «если мы не хотим устроить виндиго очередной пир свежей партией людского мяса» – оповестила она меня. Да, в своих выражениях она всегда попадала прямо в точку.
Получив достаточно информации, я решила, что самым лучшим вариантом будет собрать свою команду (если, конечно, они сами согласятся на это безумие) и отправиться в Руби самой, хоть я и выслушаю о себе снова, что я чокнутая, сумасшедшая и так далее, и так далее… Оставалось только дождаться данных от Уилла и его ребят.
«Нет ничего более обманчивого,
чем очевидный факт»
Артур Конан Дойл
Наша жизнь, казалось, начала приходить в норму, мама улетела на Амак вместе с Джоном, а я и не подозревал, что у них все так серьезно, Люк был вместе с ними – он, вроде как, обрел маму, которой у него никогда не было, и я был рад, что он теперь чувствует себя частью полноценной счастливой семьи. Кира, наконец-то, начала встречаться с Алеком (он таки решился!), но смотреть на него, когда она пыталась ему что-то объяснить в своих изобретениях, было печально – парень ни слова не понимал. Да и я, в общем, тоже. Таша мало рассказывала о себе, но она с головой погрузилась в подготовку к выпускному балу – могла часами листать в интернете каталоги с платьями, украшениями и прочей ерундой, и каждый раз, когда разговор заходил о предстоящем событии, ее глаза начинали светиться. Мелисса и Джек почти все время только и делали, что публично проявляли свои чувства, и постоянно были увлечены только друг другом, и это не мало смущало остальных. И даже немного раздражало – наверное, потому что я сам был этого лишен. А вот Алекс стала отстраненной и мало с кем говорила. Я не понимал, в чем дело и что случилось, но, после того взрыва в старом дворце, она стала угрюмой, иногда слишком строгой к ребятам, и немного грустной. Она даже с Лени не разговаривало, и это было странно, ведь после нашего разрыва он от нее не отлипал вообще.
Пора было начинать что-то предпринимать, ведь я понимал, что, если я и дальше продолжу молчать, я окончательно ее потеряю. Мне казалось, я дал ей достаточно времени, чтобы все обдумать. Но я никак не решался – она так смотрела, будто хотела, чтоб я вовсе исчез. Надо было брать все в свои руки, иначе я ничего не смогу исправить. Вчера я так и не смог с ней поговорить – она ушла почти сразу после визита охотников – но сегодня я был настроен решительнее, и, по дороге в бункер, решил захватить ее любимый кофе.
Мы встретились с ней у входа в ДэлиКорп.
– Привет, – просиял я.
– Доброе утро, – улыбнулась она, вызывая лифт.
– Тебе идет, – указал я на ее волосы (они снова были черного цвета с этой причудливой и милой белой прядью в них), а потом вспомнил про кофе в моей руке и протянул его, – А это тебе.
Алекс приняла картонный стаканчик.
– Спасибо, – кивнула она, – И про волосы тоже, – она хохотнула: – Решила смыть этот ужас.
Я тоже издал короткий смешок, когда подъехал лифт и мы вошли.
– Не такой был и ужас, но так лучше.
– О-о, спасибо! – округлила она глаза.
Лифт открылся, и мы начали спускаться в бункер по лестнице.
– Как ты? – спросил я, пропуская ее вперед.
Она с улыбкой пожала плечами.
– Лучше, чем в последние недели. Наконец-то сказала родителям, что не хочу работать в компании.
